Фидель Кастро. Сначала я хотел бы отметить следующее: я следил за этими круглыми столами в течение долгого времени, и именно вчера анализ темы отличался наибольшей ясностью и точностью. Потом я очень жалел, узнав, что сильные ветры, пронесшие вчера по городу, во многих местах прервали подачу электроэнергии. Поэтому я даже предложил повторить программу, но насколько я знаю, еще и сейчас или, по крайней мере, в полдень многие проблемы не были решены, и в настоящий момент неизвестно, сколько человек слушают это заседание круглого стола.

Я, кстати, сегодня посмотрел его снова, потому что мы уже договорились, что я выскажу некоторые мнения, и я хотел снова посмотреть, на какие пункты вы указали и где могла оказаться какая-нибудь деталь, прояснению которой я мог бы способствовать.

Вчера говорилось, например, о встрече Кастаньеды с диссидентами. Об этом я должен сказать следующее.

В недели, предшествовавшие визиту президента Фокса в нашу страну, - визиту, который был очень хорошо воспринят всеми нами и очень нас порадовал, Соединенные Штаты уже начали свой всегдашний крестовый поход, связанный с заседанием в Женеве – как кто-то здесь сказал, это стало их навязчивой идеей; в те дни они проводили усиленную кампанию в латиноамериканском регионе, ведь эти их маневры все более дискредитируются, и им пришлось заплатить за них высокую цену - такую как этот унизительный провал, причем они даже не знали, кто голосовал, голосование не было открытым, и их не выбрали членом Комиссии по правам человека; так что жажда мести велика, и они разработали целый план в Латинской Америке, чтобы выступить против Кубы в Женеве.

Здесь об этой теме уже говорили, но было бы неосторожно говорить все. Мне достаточно сказать, что нам известны все маневры государственного департамента в этом полушарии, все переговоры и все давления; скажем больше, весь заговор, и на кого они рассчитывают, а на кого не рассчитывают, - маленькой верхушкой айсберга был тот раз, когда господин министр иностранных дел Аргентины, являющейся парадигмой неолиберализма, помчался в Вашингтон продавать Кубу, точно товар; ну, некоторые продают ее каждый год, и это происходит уже давно – этот вопрос рассматривали, но не было сказано всего. И я не буду сейчас открывать здесь всего, что мы знаем об этом деле.

Нас чрезвычайно обрадовала возможность визита Фокса. Я сказал, что это нам было приятно, это был действительно новый жест. Обычно мексиканские президенты посещали нас в конце срока своего правления; он же с самого начала сказал, что совершит короткий визит на Кубу, конечно, он был приглашен, ведь предполагается, что когда президент Мексики хочет посетить Кубу, наши двери открыты. Я чуть было не рассмеялся, сказав «двери открыты». Так вот, мы очень обрадовались, когда он принял это решение, потому что для нас это была возможность рассмотреть многие темы, представляющие экономический, культурный, международный интерес; таких тем много.

Надо, например, учитывать, что теперь Мексика является членом Совета Безопасности на двухлетний срок, и когда была представлена ее кандидатура, никому не надо было приезжать просить нас поддержать Мексику, мы спонтанно поддержали Мексику и знаем, что президент Фокс высоко оценил этот жест, о котором мы сообщили ему непосредственно.

Помимо всех этих дел, представляющих взаимный интерес, и международных проблем мы хотели иметь возможность обсудить вопрос, связанный с Женевой, и хорошенько узнать, каковы его позиции, и высказать наши; так мы и сделали. Наши беседы, как официальные, в которых участвовал ряд лиц, так и с глазу на глаз были очень хорошими, и мы имели возможность выразить наши точки зрения.

В тот же день, поскольку, как вы знаете, визит был очень коротким, я сопровождал его при посещении различных мест, был с ним почти все время, с момента возложения венка к монументу; мы побывали в разных местах: в Старой Гаване, там, где находится наша электростанция с комбинированным циклом, которая работает на попутном газе, добываемом с нашей тяжелой нефтью – тяжелой, но очень полезной, поскольку она превращается в источник для производства всей нашей электроэнергии, ведь иначе, на основе мазута, оно стоило бы намного дороже - и я сопровождал его туда, за Гуанабо.

По дороге мы беседовали, я рассказал ему о матери Леаля, самоотверженной, самозабвенной женщине, которую все мы очень любим; и я даже подсказал ему, что Леаля так же, как награждение, тронет, если он посетит его мать; он согласился, и мы вдвоем побывали у нее.

Потом мы отправились в СИРЕН [Ибероамериканский центр неврологической реабилитации], где лечится большая группа мексиканцев, и очень успешно. Там состоялся волнующий акт, на котором присутствовали многие больные. Потом я оставил его, можно сказать, на несколько минут, вплоть до того, как мы увиделись вечером, когда была запланирована беседа с глазу на глаз. В действительности их было много, поскольку по пути мы беседовали на самые разные темы, и постоянно в прекрасной атмосфере, сохранившейся до конца.

Фелипе также во второй половине дня встречался с министром иностранных дел.

Не помню сейчас, в каком точно часу, но примерно в намеченном мы встретились с ним в моем кабинете. Там у нас также состоялся хороший, очень откровенный разговор.

В течение всего времени подготовки программы нам не было сказано ни слова о возможной встрече с пресловутыми «диссидентами», сфабрикованными пропагандой, руководимыми Отделом интересов Соединенных Штатов, постоянными тамошними гостями, которым живется как нельзя лучше, так как средствами для этого служат миллионы, вложенные ЮСАИД и другими учреждениями на подобные цели, и всякий раз, как нас посещает видный гость, они используют механизм публичного давления, независимо от давления, оказываемого иными путями; это почти требование – встретиться с главарями групп. Никто не может приехать сюда, каким бы ни был его политический уровень, американец или из другой страны, без того, чтобы у него не потребовали встретиться с этими людьми, ведь это способ поддерживать данную фикцию.

Эти лица довольно тесно связаны с продажной радиостанцией, само название которой оскорбительно для нашей родины, все более оскорбительно по мере того, как наш народ и наши дети знакомятся с Марти. Всегда в постоянном контакте, нарушая законы, пусть никто об этом не забывает; нарушая законы, обсужденные и принятые Национальной ассамблеей Кубы, поставляя ложную информацию, проводя кампании, всегда в унисон с политикой империи по отношению к Кубе, во всем, в циничных маневрах в Женеве и во всей империалистической политике, направленной против нашей родины; и они связаны с террористической майамской мафией, об этом также нельзя забывать.

Теперь, когда в мире говорят о терроризме и даже собирают террористов и направляют их на американскую военно-морскую базу, мировое сознание придает особую значимость тому, что такое терроризм; а на нашей родине все знают обо всех злодеяниях, совершенных против нее из Майами, где постоянно покровительствуют преступлениям против нашей страны и финансируют их. Десятки лет террора против нашего народа, факты, к которым Соединенные Штаты относятся с абсолютной терпимостью на протяжении более 40 лет, так что несколько трудно представлять как лиц с собственными критериями наемников, служащих этой политике, которые рядятся в одни и другие одежды, но хотят именно этого - часто рекламы или играть роль жертв; это постоянные провокаторы, вечные исказители правды и лгуны во всем, что относится к Кубе; но это единственное, что имеется здесь у империи, это словно рыбки в аквариуме без воды, потому что действительно нет воды, чтобы поддерживать их существование. Не в воде народа все более революционного и обладающего все большей культурой и все большими знаниями можно найти кислород для этих цветных рыбок, кроме того, очень хорошо известных за границами нашей страны, получившим искусственным образом большую известность за рубежом. Это стоит указать, потому что это механизм, созданный ими. Ими руководит ЮСИС, созывает их, платит им в тысяче и одной форме.

А, это подать, которую они взимают с любого гостя.

Не стану говорить, что у меня сложилось впечатление о Фоксе как о слабом, бесхарактерном человеке, совсем наоборот. У меня сложилось впечатление о нем - и я утверждаю это, не колеблясь, - как о человеке, обладающем чувством собственного достоинства, с сильным характером, и для меня очевидно, что он, знающий наш народ, не был склонен играть роль, которая ему абсолютно не нравится. Но формула, появившаяся в последний момент, о которой нам не было сказано ни слова, была формула завтрака.

Кто-то должен был выработать эту программу, кто-то должен был выдумать завтрак, и конечно, он абсолютно свободный человек, может ездить здесь, и нам могут сказать: "мы хотим того-то, мы хотим другого; хотим такую-то и такую-то программу», потому что здесь мы не навязываем ограничений никому из наших гостей и тем более не теряем сна из-за чего-то, что было ему навязано как "кавдинское ярмо" - это выражение пришло из эпохи Древнего Рима, когда пленников прогоняли под ярмом, вернее под копьями, чтобы унизить, - это превратилось в орудие унижения и затруднение для всех посетителей, которые не знают, что делать и как это сделать. Иногда они нам говорят, иногда не говорят, но это применяется ко всем посетителям, правых и левых взглядов. И таким образом мы знаем многих людей левых взглядов, даже, и в особенности, некоторых европейских левых, с которых требуют подать: «Да, очень хорошо, но знаете, заходите туда», и заставляют видных и выдающихся людей переживать мучительные минуты; потом они встречаются со мной и что-то замалчивают, ЮСИС что-то организовала, если это американец, то обед или что-нибудь еще, чтобы свести их вместе.

Это их забота, организаторов всех встреч с гостями – главным образом ЮСИС, а также давление сверху.

Я не стану приписывать Фоксу вероломного поступка, не считаю, что его поступок был вероломным, скорее я отдаю должное той осторожности, с какой он отнесся к выдуманной кем-то встрече; но он серьезный человек, видно, что он человек чести. Он говорит мне об этом, когда мы собрались с ним перед ужином, и объясняет, что на следующий день в посольстве будет завтрак, на котором он будет приветствовать сотрудников мексиканского посольства и что там эти пресловутые диссиденты встретятся с Кастаньедой, а он с ними поздоровается, больше ничего. И действительно, так он и сделал – поздоровался; однако затем в сообщениях информационных агентств за рубежом говорилось о знаменитой встрече в Гаване с врагами Революции и обо всех темах, о которых мы с ним говорили, таков созданный механизм.

Я просто сказал ему: «Знаете, у вас из-за этого не будет со мной никаких проблем, но я беспокоюсь, что поскольку эта очень деликатная тема для нашего населения, это нанесет ущерб вашему имиджу среди нашего народа, из-за этих контактов», вот что я ему сказал. А в остальном, повторил: «Со мной у вас не будет никаких проблем».

Позже, на другой день, появились также кое-какие неверно истолкованные факты, потому что в сообщениях говорилось, что он вручил мне список заключенных. В действительности тема списка заключенных уже порядком устарела, потому что раньше все, кто сюда приезжал - из Европы, из Канады, откуда угодно, - получали из Соединенных Штатов списочек заключенных, за которых надо было ходатайствовать; это был способ портить визит гостям и давить на нас, раздражать нас их списочком заключенных. Но мы уже давно сказали, что здесь со списочками заключенных покончено, окончательно и навсегда, это ушло в доисторическое прошлое, и мы заявили совершенно ясно: здесь нет никаких списков, можете привозить их, но я на самом деле их даже не смотрю.

Сообщения приписывают Фоксу, будто он вручил мне список заключенных. Мне пришлось пояснить, что Фокс не передавал мне никакого списка заключенных и не говорил со мной на эту тему. Это человек достаточно тактичный, дипломатичный; в действительности он передал – но не мне, а Фелипе, который провожал его в аэропорт, - маленький список. В сообщениях говорилось, что он передал мне список заключенных, и так как это не отвечало со всей строгостью действительности, я объяснил, что мне он об этом не говорил и не передавал мне никакого списка заключенных.

Из этого списочка узнаешь, в ком империя заинтересована больше всего, кто ее самые любимые заключенные, хотя их мало волнует судьба их наемников.

Теперь и мы могли бы посылать списочек тем, кто ездит в Соединенные Штаты, но мы не посылаем списочков, а каждый день будем говорить о наших самых любимых и героических заключенных, Героев Республики Куба, которые безжалостным образом были переведены в отдаленные тюрьмы; это даже ни к чему, их держали в одиночных камерах до тех пор, пока они не прибыли наконец в окончательное место, и там надо видеть, какие тяжелые условия жизни ждут этих товарищей, один в тысячах километров от другого, полностью изолированные друг от друга. Но нам не нужны списки, мы со всей правдой и со всей правотой требуем освобождения наших героических заключенных, потому что это герои, а не наемники, настоящие патриоты, а не изменники родины.

Так что по поводу этого визита и американских интриг надо было сделать некоторые разъяснения, но одновременно президент Фокс сказал мне, и господин Кастаньеда также сказал Фелипе, что Мексика не будет ни устраивать, ни поощрять, ни поддерживать никакие маневры против Кубы в Женеве. Так он мне сказал, сказал с большим достоинством и большой уверенностью.

Поскольку мы говорим на многие темы, мы забыли о дельце со встречей, та встреча не имела совершенно никакого значения, и вопрос со списочком тоже. По сравнению с нашим удовлетворением от визита, с темами, которые мы обсудили, это не имело никакой важности. Не было ни малейшей причины для возникновения даже малейших трений, их и не возникло; по крайней мере, для нас не возникло никаких трений с нашей стороны.

Однако действительно было необходимо в день открытия книжной ярмарки объяснить находившимся там представителям прессы некоторые детали, связанные со знаменитым списком, которого я не получал и о котором никто не говорил мне заранее, и также кое-что, связанное со странной фразой министра иностранных дел, о том, что с того момента прерываются отношения с Кубинской революцией и впредь будут существовать отношения с Республикой Куба. Я выступил с некоторыми соображениями. Как можно их разделять, ведь настоящая республика существует здесь с тех пор, как существует Революция. Как можно называть республикой ту карикатуру на Республику.

На Кубе республика неразрывно связана с нашей борьбой и с борьбой наших мамби в прошлом веке в течение столь долгого времени, и с подвигами нашего народа на протяжении более 40 лет, не имеющими равных в истории, в силу его способности сопротивляться и совершать то, что уже поставило нас выше любой другой страны мира, и располагать сегодня условиями, чтобы делать то, что мы делаем сейчас с большей силой, большей интенсивностью и большей убежденностью, чем когда бы то ни было. Как можно отделять это от Революции? Мы не придали этому большого значения, фразой больше, фразой меньше, хотя и нельзя играть фразами.

Потом происходит происшествие в Майами и известная непонятная история. Тот факт, что, как вы здесь упомянули, странная фраза была подхвачена майамской мафией и некоторыми ее друзьями в самой Мексике, чтобы предположить, будто мы устроили это проникновение на территорию посольства, словно это действительно можно устроить. Будь мы даже ясновидящими и имей мы 25 стеклянных шаров, мы бы не знали, что там, на церемонии, о которой у нас не было ни малейших сведений, при открытии Дома мексиканской культуры и когда, кроме того, должно было открыться консульство, будет произнесена эта речь.

Там может быть было много порядочных и почтенных людей, но верно и то, что на открытии также кишели террористы. Не знаю, действительно, что общего у террористов с культурой. Вчера вы шутили по поводу подрывной радиостанции, не помню, в какой момент, подыскивая учителей, чтобы преподать им географию Кубы, ведь они даже не знают географии нашей страны, числа и расположения провинций, тем более после введения политико-административного деления. Должно быть, они не узнали ни об этом, ни об органах народной власти, так же, как не знают о выборах, о делегатах от избирательных округов, объяснить им это безумно трудно, потому что они умеют лишь заставлять голосовать даже мертвых и мошенничать на выборах, они в этом олимпийские чемпионы. Ничего общего с культурой. Автор речи был очень горд, очень горд и счастлив.

Мы не говорим – категорически заявляю это, - что Кастаньеда ответственен за происшедшее; мы сказали, что его слова были манипулированы. Вот здесь, кажется, мои первые заявления: «Слова, сказанные накануне вечером господином Кастаньедой, были немедленно подхвачены так называемым «Радио Марти» и цинично манипулированы».

Господа с этой радиостанции правительства Соединенных Штатов стали защищаться после того, как Кастаньеда сказал, что его слова были использованы не так, как должно, или что-то в этом роде в связи со его словами, говоря, что они не изменили ничего, сказанного Кастаньедой, что они только лишь буквально передали его слова. Но в действительности имела место манипуляция его словами, ими манипулировали так, что изменили их смысл.

Кастаньеда – любитель литературы, любитель писать и произносить фразы для истории – может, так мне кажется, - всегда есть слабости у всех нас, кто говорит или пишет что-то. Он снова использовал свою знаменитую фразу о том, что порваны отношения с Кубинской революцией и заменены отношениями с Республикой Куба. Он повторил это там, и я полностью убежден, что это было сказано отнюдь не в сговоре с террористической майамской мафией или с правительством Соединенных Штатов, ведь мы говорим, что он не отвечает за это.

Те подхватили фразы и действительно начали манипулировать ими, причем манипулировать так, что придали им совершенно иной смысл: «открытые двери» – поэтому я смеялся. Открытые двери – вот фраза, которая используется.

Что сделало контрреволюционное радио? Оно взяло фразу и с очень раннего часа, с половины восьмого, начало повторять и твердить ее – как здесь уже говорили, раз восемь. Ласаро говорил про не знаю уж сколько раз.

Ранди Алонсо. Шестьдесят сообщений по этому принципу.

Фидель Кастро. Они повторяли ее 27-го числа. Но насколько мне известно, тон их сообщений становился все напористей, и во второй половине дня они уже говорили – как ты упоминал сегодня: «Двери мексиканского посольства открыты для всех кубинцев», так? - это точная фраза.

Ранди Алонсо. «Двери мексиканского посольства в Гаване открыты для всех кубинцев», - сказал в Майами мексиканский министр иностранных дел Хорхе Кастаньеда.»

Фидель Кастро. Они выносят это в заголовок. Часто заголовки – это одна из форм манипуляции – не имеют ничего общего с текстом, но кроме того, этому предшествовало использование знаменитой фразы о том, что связи Мексики с Кубинской революцией разорваны. Что достигает ушей многих людей, которые попытались проникнуть туда? Они не политики, они не читают газет, часто не слушают радио, на самом деле, до многих из них доносится слух - слух о том, что отношения между Мексикой и Кубой разорваны и что двери посольства открыты для кубинцев.

Это и было их намерением, это вероломство, один и другой заголовок; то был уже вопрос не транскрипции, а использования двух фраз: связать их в заголовках и повторять снова и снова с другим смыслом. Так думали люди, мы знаем это, потому что спрашивали, как поступили первые известия. И я должен сказать, что первые известия об этом факте поступают почти в полдень. Люди спрашивают себя: но когда вышли в эфир эти новости? Здесь обычно каждый день слышат столько выдумок и столько лжи, что их собирают двумя разными мониторами и передают тем, кому следует получать их по роду работы. Там в посольстве в полдень было два постовых; но появилось девять несколько подозрительных лиц; постовые, да и почти никто не знал, что передавали такое сообщение, и даже зная это, поскольку ложь - дело обычное, внимание на нее обращается относительное.

Двое постовых видят этих лиц, которые кажутся им подозрительными, они извещают об этом и спрашивают, что те там делают. Те говорят: «Дело в том, что отношения между Мексикой и Кубой разорваны, и сказали, что двери Мексики открыты для всех кубинцев; мы хотели знать, что происходит, чтобы войти в мексиканское посольство». Но в то же время один человек, сотрудница посольства сообщает, что ей все утро звонили, спрашивая, правда ли, что посольство предоставляет право убежища. Это происходит более или менее в 13 часов, когда в посольство направляют, можно сказать, небольшое подкрепление. Кажется, что ввиду этого первыми прибыло 20 человек для укрепления охраны там, где было два бойца из полка охраны посольств. Это было днем, но мне придется вернуться к этому, когда я буду рассматривать другие темы. Я подошел к моменту, когда это произошло, но расскажу об этом позже.

Думаю, что это объясняет и не меняет ни в малейшей степени наше мнение о президенте Фоксе, оценку его визита, сделанный им жест – приехать к нам с визитом, обсудить вопросы, представляющие взаимный интерес, и вопросы, касающиеся Латинской Америки и также всего мира, ведь сейчас эта страна – член Совета Безопасности, и в определенный исторический момент Мексика играла выдающуюся роль в международной политике. Я хочу разделить одно с другим и не обвиняю Кастаньеду, скорее снимаю с него вину, потому что не думаю, что он сделал это намеренно или вступил в сговор с подрывной радиостанцией, чтобы сделать это.

Оставляя в стороне политические и идеологические различия, я не собираюсь никоим образом обижать его или обвинять, а хочу объяснить, какие механизмы создали проблему, сказать самую чистую правду, потому что в этом мире есть столько правд в кавычках и столько лжи, в которую хотят заставить поверить, что мне не остается ничего иного как объяснять, если мы говорим, самую чистую правду, как нам следует говорить с нашим населением.

Так вот, что происходит 27-го числа? Я рассказал вам только часть, о том, как постовые начинают понимать, что действительно происходит нечто странное.

Когда я узнал – вы можете смеяться, - что существуют проблемы в посольстве Мексики? Известия об инцидентах в посольстве Мексики я получил только в 22.55 этого 27-го числа.

Все мы знаем, что у всех нас много работы, мы принимаем гостей, делегации, ведем переговоры, это не появляется в газетах. В тот день у меня была встреча, с 20.20 я беседовал с чилийской делегацией, во главе которой приехал тот, кто был кандидатом в президенты Чили на последних выборах и, несомненно, будет будущим кандидатом на будущих выборах в этой стране, с высоким рейтингом. Хорошо, это не наше дело, кто кандидат, а кто нет и правой или левой он идеологии, согласно этим разнообразнейшим и иногда сбивчивым обозначениям. Ведь мы уже говорили о некоторых левых, которые приезжают сюда, но смотрят туда, на Север, и готовы услужить им как только возможно. Эту делегацию возглавляли в основном два мэра Сантьяго-де-Чили, один из партии Независимый демократический союз, НДС, а другой – из партии Национальное обновление.

Мы имеем контакты с различными левыми и правыми лидерами этого мира, часто потому, что они приезжают на Кубу, желая познакомиться с каким-либо начинанием, другие - потому что нуждаются в каких-либо медицинских услугах, и мы не можем никого спрашивать «как вы думаете?»; и таким образом мы узнали многих, да, даже правых, как узнали и левых; это серьезные люди, и принимаешь их, хотя бы они и отстояли от вас на тысячу верст и вы отнюдь не совпадаете с ними во взглядах, не разделяете их идеологии. А, но в этом мире можно говорить о многом, кроме политики.

Самого президента Фокса я узнал примерно четыре года назад, когда он был губернатором штата Гуанахуато; мы беседовали с ним шесть-семь часов о вопросах экологии, о его штате, о проблемах сельского хозяйства, о засухе и множестве других вещей, представляющих интерес для губернатора: техническое развитие, рынки и всяческие проблемы, мы много говорили об этом, он интересовался многим, до такой степени, что когда его выбирают президентом, он заявляет, что будет просить Кубу о сотрудничестве в области образования, здравоохранения и спорта, потому что это страна, обладающая наибольшим опытом. Впервые в истории Мексики президент со скромностью делает такое заявление. Думаю, что он был объективным, поскольку мы считаем, что да, что у нас самая лучшая система здравоохранения в мире, самая справедливая, самая общедоступная, и система образования и спорт тоже; я говорю это, не колеблясь, но этого еще мало, потому что в этих областях, а именно в здравоохранении, образовании и спорте, мы будем и впредь значительно двигаться вперед.

Подвиги, которые наш народ уже может совершить в области здравоохранения, огромный человеческий капитал, которым он располагает, - такого нет ни в одной стране мира; специалисты, способные отправиться в любое место мира, как бы трудно там ни было, - таких нет у остальных. Если попытаться собрать в Европе и Соединенных Штатах столько врачей, сколько у нас оказывают комплексную медицинскую помощь, там их не собрать. То количество врачей, которое мы можем собрать за неделю, они не соберут за десять лет, а если соберут, это будет в лучшем случае на 15 дней, и пятую часть того, что у нас есть в настоящий момент и что не означает весь наш медицинский потенциал полностью. Ну хорошо, он был честным.

В этом случае мэр Сантьяго-де-Чили, он же председатель НДС, Хоакин Лавин, по собственной инициативе предложил совершить визит в нашу страну, чтобы изучить систему семейных врачей. Мы немедленно ответили ему положительно: «Да, конечно, с удовольствием». И так произошел визит, совпавший с тем днем; его главной целью была именно эта. И конечно, на любой встрече вы можете коснуться любых тем, мы никому не запрещаем касаться темы, интересующей любого гостя, и он был принят так, как мы принимаем гостей, с требуемым гостеприимством.

В тот вечер мы собирались провести беседу, я уже видел его, потому что он посетил Школу социальных работников, и я был там; ему было интересно получить объяснения, ведь так отдельную школу не понять, если не брать ее в рамках целой программы; он хотел знать, что такое социальный работник и какие у него задачи. Школа социальных работников – это часть очень широкой программы социального типа, и мне хотелось, чтобы он узнал это.

Я уже был там, когда сюда приезжал Оливер Стоун, он хотел побывать в одной из школ, мы встретились там, то было в дни, когда сменялись школы, которые участвовали в кампании против комаров, школы Вилья-Клары, Ольгина и Сантьяго, я отправился туда и следил за всем. Там были с визитом более 100 американцев, участников движения городов-побратимов Соединенных Штатов и Кубы, потом я видел их в Матансасе.

Я даже некоторым образом участвовал в объяснении того, что такое эта школа. Там был Оливер Стоун, но из данных ему объяснений я понял, что следовало дополнить их еще некоторыми элементами.

Кроме того, в тот день я думал по окончании беседы пригласить чилийцев ужинать. До встречи он попросил меня поговорить немного, и эта беседа затянулась, потому что обсуждались другие темы, всегда есть темы для разговора, даже спросить, каковы его мнения о том-то и том-то, что он думает о той или иной проблеме, не для дискуссии, а чтобы обменяться впечатлениями и узнать мнения. Тогда в этот час Карлитос трогает меня и сообщает, что он получил важные известия. Я выхожу, и меня ставят в известность, что в посольстве Мексики имеют место определенные беспорядки и что туда силой въехал автобус, его направили на ограду мексиканского посольства. Это было примерно через 10 минут после того, как въехал автобус.

Я объясняю гостю, что происходит инцидент в посольстве Мексики, прошу меня извинить, говорю, что я смогу продолжить беседу на следующий день, но если они хотят, они могут подождать, пока я займусь этим делом, и говорю ему: «Это займет у меня по крайней мере час». На деле это заняло больше, примерно два с лишним часа.

Тогда – у меня тоже есть своя хронология:

«23.15. Я прошу гостей позволить мне отлучиться по крайней мере на час.

23.16. Я выхожу из кабинета и отправляюсь в городской Отдел контрразведки, чтобы уточнить обстановку». Это было близко, в том направлении, выходишь из Дворца и идешь в ту сторону. Мексиканское посольство находится по другую сторону реки Альмендарес.

"23.32. Я подробно анализирую с начальником Главного управления контрразведки обстановку и то, какие меры следует принять» или какие были приняты; некоторые и другие, новые, которые следовало принять, «и собираю соответствующие данные, чтобы проинформировать население». Было элементарно как можно скорее проинформировать население о том, что я видел. Я хожу с записной книжкой, записывая данные. И тогда я впервые узнаю о том, что послужило причиной этой проблемы, впервые узнаю о том, что происходило, о речи в Институте культуры, первые плоды которого, к несчастью, были не самыми лучшими, и манипулирование, совершаемое подрывной радиостанцией, так называемым «Радио Марти».

Все было ясно, совершенно ясно. То было сделано умышленно, они знали, к какой публике обращались. То было нечто – как здесь уже сказали, - напоминавшее события 5 августа 1994 года, когда из-за таких же действий – из-за сообщений о судах, которые идут забирать людей, - вспыхнули те мятежи, знаменитые и известные беспорядки 5 августа.

Я хожу, собирая данные, записываю данные, потому что вижу, что происходит, и записываю, ведь надо было немедленно составить официальное сообщение. У меня уже есть основные элементы. То было почти так же, как 5 августа, тогда был Фелипе и сейчас тоже; тогда был Лахе и сейчас тоже; на другой день нет, потому что состоялось длинное заседание Совета Министров, и 28-го вечером я уже умирал от усталости, проведя два дня без сна. 27-го на этот раз добавился Карлитос Валенсиага. Нас было четверо, и еще Хосе, который сидел сзади. Я сажусь в джип туда, где сажусь всегда. В действительности я жалею, что узнал об этом немного поздно.

Потом я прошу их дать указания уточнить, что сказал каждый, чтобы иметь это на следующий день, потому что самое большее, что можно было сообщить, - это то, что произошло, затем на следующий день надо было подготовить другие данные. То была среда 27-го, следующий день был четверг 28-е. Надо было собрать информацию, это надо было сделать как можно скорее, чтобы опубликовать в газете уже утром.

«00.13» – прошло уже несколько минут с 23.32, мы провели анализ, продолжили совещание и собирали данные – «я ненадолго еду туда, даже беседую с некоторыми из групп, которые бродили вокруг посольства» – ко мне отнеслись очень любезно, надо сказать правду; но это уже были группы отставших; критический момент был на деле примерно в 22.30, когда сквозь ограду на всей скорости вломился автобус, - «иду к посольству и останавливаюсь перед его входом, там, куда проник автобус. Наблюдаю за ситуацией и беседую с ответственными». Все это было 27-го. «Прощаюсь с товарищами, находящимися на месте, и возвращаюсь во Дворец Революции.»

Ранди Алонсо. Это уже ночь 28-го.

Арлин Родригес. Да, это уже другой день.

Фидель Кастро. Тогда я заканчиваю сообщение, вернее, скоренько диктую его и продолжаю встречу с гостями, которые очень любезно ждали меня. Было 2.55 ночи.

Мы имеем привилегию и счастье располагать товарищами, которые с молниеносной скоростью составляют сообщение, распространяют его и рассылают повсюду. В этом деле Карлитос – дирижер оркестра (Смех), поэтому всякий раз, когда мне он нужен, я его не нахожу, он чем-то занят. Но хорошо, это рассказ о 27-м числе.

Теперь о 28-м. Я спокоен, я знаю, что они завязли по уши; все вместе они воспламенились и начали делать все эти глупости, все эти несуразности, потому что страна теперь уже была не такой, как в 1994 году. Они не знают, с чем столкнулись. Так вот, мы спокойны. Нас ничего не беспокоит, мы выполнили свой долг защитить посольство Мексики. Мы сказали людям: «Надо защитить его собственной грудью любой ценой; не применяйте оружия ни при каких обстоятельствах, грудью».

В этот день 28 февраля в 15.13 – то есть в 3.13 пополудни – мне звонит президент Мексики, очень дружелюбно, очень уважительно, чтобы поблагодарить меня за то, что мы сделали, он имел в виду меры по охране посольства 27-го числа.

Потом появились сообщения, где говорилось, что он поблагодарил меня за то, что мы эвакуировали людей с территории посольства. Это было не так. Он поблагодарил меня за то, что мы сделали 27-го; поблагодарил меня дважды и даже поблагодарил за то, что я лично был у посольства и что мы приняли все соответствующие меры для его охраны. Очень любезный, очень дружественный, очень конструктивный разговор. Он сказал, что надеялся, что проблему можно будет решить. Разговор длился несколько минут. Я говорю только это, ведь это элементарно – сохранять конфиденциальность в отношении того, о чем ведется разговор; но он позвонил мне, чтобы поблагодарить за охрану посольства.

Как все это развивается дальше? Ну, здесь есть детали о том, что произошло утром. Не хочу называть имен сотрудников посольства, которые разговаривают, это не нужно, мы не хотим никого порочить, хотя это законно, нормально и правильно; но поскольку это публично, вы называете имя, и тогда начинаются даже угрозы и все остальное. Нам говорят, что для Мексики крайне важно избежать двустороннего кризиса, это говорят нам в 9.30 утра. Это говорят Министерству иностранных дел, и что они очень недовольны ситуацией, сложившейся в посольстве: «Для Мексики было крайне важно избежать двустороннего кризиса. Имела место явная преднамеренность, когда стали манипулировать заявлениями Кастаньеды в Майами.»

Ну хорошо, 12.30 пополудни 28-го числа. «В Гавану прибыл заместитель министра Ируэгас» – заместитель министра иностранных дел Мексики, - «который был встречен в аэропорту начальником управления Латинской Америки МИД. Как отметил Ируэгас, имела место очевидная манипуляция заявлениями министра иностранных дел Кастаньеды в Майами.

Он повторил, что для Мексики было ясно, какие лица вошли на территорию посольства, и что он будет просить нашей помощи, чтобы решить эту проблему как можно тактичнее.

Ируэгас сказал, что из аэропорта он направится прямо в посольство встретиться с находившимися там людьми, чтобы предложить им покинуть посольство и ясно объяснить, что нельзя ездить в Мексику, применяя такие методы.

Он добавил, что постарается добиться, чтобы они покинули посольство добровольно, и в противоположном случае будет говорить с нашими властями, чтобы найти наиболее подходящую и тактичную форму с использованием полиции нашей страны.»

16.40 пополудни. «Заместитель министра иностранных дел и начальник управления Латинской Америки приняли заместителя министра иностранных дел Мексики и поверенного в делах этой страны. Заместитель министра иностранных дел сообщил, что он встретился с людьми, вошедшими на территорию посольства, и что они просили, чтобы Мексика помогла им выехать с Кубы и работать в этой стране. Они не согласились покинуть посольство.» Они очень избалованы, они не соглашаются ни на что, им нужна только немедленная всеобщая поддержка, к чему подстрекает даже представитель госдепартамента, вы упомянули об этом: «А, надо обращаться осторожно с этими молодыми людьми, Мексика должна уважать права человека и кто знает что еще», оказывая давление на мексиканцев. Это все они знают, они уже знают на память этот трюк.

«Заместитель министра иностранных дел сообщил, что сказал занявшим посольство, что Мексика расценивает то, что они сделали, как акт агрессии и что они не поедут в эту страну, поскольку это не манера входить в посольство». Позиция мексиканского правительства безупречна и аргументирована.

«Заместитель министра иностранных дел спросил, можем ли мы позволить ему сказать этим людям, что мы дадим им гарантии, что они могут выйти и с ними ничего не произойдет, чтобы таким образом постепенно вывозить их в машинах посольства». Это была ошибка, если мы сделали это однажды, а мы это сделали. Это разрушает всю систему охраны посольств и стимулирует на насильственное вторжение в посольства.

«Ему было отвечено, что мы не можем дать такой гарантии, поскольку эти лица должны быть отданы под суд за преступления, которые совершили, похитив автобус и использовав силу, так как если эти действия останутся безнаказанными, мы поставим под угрозу безопасность дипломатических миссий. Ему было объяснено, что лучше всего было бы, если бы эти лица вышли по собственной воле.

Заместитель министра иностранных дел повторил, что эти лица отказываются покинуть посольство добровольно, поэтому указал на необходимость действовать как можно скорее и предложил сделать это ночью, незаметно и без излишнего применения силы.

23.00. Мексиканский посол Рикардо Паскоэ, прибывший в нашу страну в 21.40 рейсом «Аэрокариббеан» из Канкуна, позвонил домой заместителю министра Нуньесу Москере, чтобы повторить просьбу, сделанную заместителем министра Ируэгасом и сказать, что, если это необходимо, он может вручить подписанное им письмо с этой просьбой.»

Мы ничего не решили, и это было в 11 часов ночи.

«Замминистра позвонил в канцелярию Фелипе, оттуда обратились за консультацией в канцелярию товарища Валенсиаги. Валенсиага позвонил во Дворец съездов, где я находился после окончания заседания Совета Министров с участием председателей провинциальных и муниципальных правительств, включая первых секретарей партии каждой из провинций, занимаясь тем, что в этот момент составлял второе официальное сообщение, куда были включены данные о судимости 13 из 21 лица, занявшего мексиканское посольство.»

Мне представлялось очень важным, чтобы национальная и международная общественность знала, кто эти лица, потому что уже в течение дня определяли их личность и судимости; я сразу же, немедленно заподозрил, кто авторы нападения; они подобны тем, кто нелегально покидает страну морем в силу Закона об урегулировании статуса кубинских эмигрантов и в силу той же привилегии: Закона об урегулировании - значит ехать в Соединенные Штаты. Ведь если человек преступник, Соединенные Штаты - идеальное место для воровства, там можно красть намного больше, чем здесь; несомненно, тот, кому нравится воровать, предпочитает тот рынок этому, и здесь самое вероятное, что его так или иначе обнаружат и накажут. Потому что в мире уже преступления не наказываются, преступления повергают общество в хаос, перерастают его, страны становятся неуправляемыми. Здесь, по крайней мере, преступления наказываются, хотя надо сказать, не все. Но если проанализировать происходящее, скажем, в Мексике и многих других странах, люди поражаются, они потрясены, когда узнают об этом.

Я готовил текст сообщения, поскольку у меня уже были сведения о судимостях и задержаниях 13 из 21 нарушителя, проникшего в посольство, - нечто поистине невообразимое.

Целесообразно было, чтобы прежде чем обсуждать случившееся, общественность узнала о том, что представляют из себя люди, проникшие в посольство, нужно было довести это до сведения общественности. В то же время к нам обратились с просьбой действовать быстро, и я это прекрасно понимаю. Эта позиция мексиканского правительства представлялась мне разумной, ведь когда утром в Мексике появилось бы сообщение… В Мексике много друзей Кубы, это многочисленные крупные деятели различной политической ориентации; у нас есть друзья практически во всех мексиканских партиях, и они наиболее активно выступают против какой бы то ни было поддержки со стороны Мексики маневров США в Женеве. С другой стороны, следовало ожидать всевозможного внешнего давления с тем, чтобы напавшие на посольство остались безнаказанными.

Было очевидно – по тому, как развивались события, и по необдуманным поступкам нарушителей, - что на следующий день ситуация будет достаточно сложная, и мы хотели сотрудничать с мексиканским правительством. Кроме того, мы были озабочены тем, чтобы в связи с этим там, в Мексике, не возникло политических проблем, потому что это могло вызвать скандал, особенно, когда стало бы известно, что представляют из себя проникшие в посольство.

В тот момент перед нами стояли две проблемы: первая – необходимость дать информацию и вторая – необходимость быстро ответить на просьбу мексиканского правительства, представители которого с нетерпением ожидали ответа и хотели – я уже высказал свое мнение по поводу причины их нетерпения, - чтобы это было сделано быстро. Мне также сказал это президент. Чем дольше затягивалось решение проблемы, тем больше осложнялось дело, тем больше вреда и внутренних проблем могло это принести Мексике.

Не стану повторять здесь аргументы, они понятны всем, вы здесь привели достаточно информации, и в газетах тоже все освещается. Тогда это могло бы превратиться для Мексики, кроме всего прочего, во внутреннюю проблему, и мы абсолютно этого не хотели. В то же время было очень важно довести это до общественности, поскольку мы знали, что потом дискуссии по этому поводу будут продолжаться. Мы настаивали на том, чтобы их попытались убедить, потому что не хотели задействовать в этом наш персонал; но нашего ответа на просьбу еще не было.

«24.00. Посол Мексики вновь позвонил заместителю министра иностранных дел и сообщил, что письмо уже готово, а также спросил, как он может вручить ему это письмо.

Замминистра ответил, что в 00.30 примет его в МИДе, и сразу же сообщил о разговоре Фелипе, который отдал распоряжение принять письмо.

00.30." – Это уже была пятница, первое марта, год не високосный. – "На выходе из Дворца съездов у меня спрашивают, принимать или нет письмо, которое хотел передать мексиканский посол. Из машины я позвонил Карлосу, попросил уточнить и распорядился, чтобы Нуньес Москера принял письмо", – Фелипе в свою очередь уже сделал то же самое – "и сказал", – это я добавил – "чтобы он сразу же передал", – я не знал, что Фелипе уже отдал распоряжение, и сказал, чту следовало передать, - "чтобы он принял документ, и добавил, чтобы они не тревожились по поводу быстрого, как им хотелось, принятия мер.

00.35. Посол Мексики вместе с заместителем министра иностранных дел этой страны вручил нашему замминистра и начальнику управления Латинской Америки ноту с просьбой избавить посольство от присутствия нежелательных лиц.» Вручение состоялось в это время.

Замминистра, который еще не получил моего указания - поскольку, как вы видите, вручение письма произошло через пять минут после того, как было отдано распоряжение, - сказал им просто, что «передаст просьбу по каналам» и спросил у посла, где он будет находиться. Тот ответил, что «будет ждать у себя в кабинете».

«00.37. Приезжаю во Дворец с Лахе – мы были на совещании, – звоню Карлитосу и вызываю стенографисток в кабинет, чтобы продиктовать им информационное сообщение под заголовком «Личностей какого сорта используют майамская террористическая мафия и правительство Соединенных Штатов». Это диктуется, времени уже 00.37 в ночь на 1-е число, а потом нужно еще поговорить с послом, дать ему ответ; ответа до сих пор еще нет, в то же время мы находимся под давлением – проблему нужно решать быстро.

«00.50. Замминистра иностранных дел позвонил послу, чтобы сказать, что он рассматривает ноту, которую тот ему вручил, чтобы дать ей ход незамедлительно, как он ему и сказал, и поэтому просит его не терять терпения.» То есть, эти слова были переданы послу в 00.50. Сначала нам нужно было закончить сообщение номер два, потому что мы ясно видели, что будут иметь место два сообщения: первое, касающееся «сорта личностей», и второе – если мы примем решение выдворить оттуда этих людей.

Второе сообщение было отправлено в 2.30 ночи, потому что его переписывают, проверяют, отправляют в газету и даже на радио и во все органы печати, чтобы опубликовать в газетах «Гранма» и «Хувентуд ребельде» и зачитать по радио, телевидение в это время не работает.

«3 часа ночи. Отдано распоряжение незамедлительно отправить это сообщение в Мексику для публикации в органах печати этой страны," – чтобы мексиканцы знали, что за люди забрались туда, - "его также направляют товарищу Понсе из Международного пресс-центра, который в сопровождении представителей 13 иностранных агенств прессы находился на углу улиц 7-й и 10-й, наблюдая за посольством, чтобы знать, что там происходит", – они уже нервничали, тяготясь столь длительным ожиданием; "его также направили в Международный пресс-центр и в Институт телевидения и радиовещания. В 3.30 его начинают транслировать по радио", – мне кажется, это произошло чуть раньше, но все равно было уже поздно.

"Ответ на просьбу об оказании поддержки в целях эвакуации из посольства нежелательных лиц был дан в 3.15 ночи первого числа.

Вместе с министром иностранных дел Фелипе Пересом Роке и его заместителем принимаю во Дворце Революции замминистра Ируэгаса и посла Паскоэ" – время: 3.15, а они хотели, чтобы действия были начаты в 4 часа.

"В этот раз, принимая во внимание высказанную ими просьбу, им было сказано, что действия начнутся в 4.30. Мы также проконсультировались с ними по поводу сообщения, которое предусматривалось опубликовать сразу же после проведения операции," – так как помимо второго информационного сообщения, еще до их приезда, был составлен набросок сообщения об операции по освобождению посольства от напавших на него людей. Он был составлен в соответствии с тем, как предполагалось проводить все действия.

"В 3.39 посол и замминистра иностранных дел Мексики возвращаются в посольство, чтобы присутствовать при проведении операции." Они собирались быть там, очень хорошо, и с большой готовностью.

"В 3.45 выхожу из кабинета вместе с Фелипе, Нуньесом Москерой и Карлитосом." Лахе мы сказали, чтобы он уже шел отдыхать, вот-вот должна была начаться операция, и мы собирались наблюдать за ее проведением.

"3.51 утра. В Управлении контрразведки Города Гаваны" – куда мы уже заезжали ранее - "вместе с дивизионным генералом Карлосом Фернандесом Гондином, бригадным генералом Армандо Киньонесом Мачадо и командиром оперативного отряда Хосе Родригесом детально анализируем план выдворения, особый упор делается на том, чтобы участники операции не брали с собой оружия - в случае оказания сопротивления применение физической силы должно быть минимальным, - на необходимости с самого начала попытаться склонить их к добровольному содействию, сказав: «У нас есть такие-то и такие-то инструкции, просим вас не оказывать сопротивления». - Это им должны были сообщить незамедлительно. Все проникшие в посольство находились вместе, сотрудники посольства не смогли разделить их, не было места. Они находились в библиотеке. Руководителю оперативной группы было поручено сразу же призвать их к добровольным действиям.

"Операцию в деталях заранее разрабатывали командиры и сотрудники отряда особого назначения" – они уже работали над ней, у них были все карты, все данные, все было обдумано. Там мы проанализировали каждый шаг и все возможные случайности.

"Операция была начата в точно назначенное время, она продолжалась 4 минуты 33 секунды и прошла без каких бы то ни было инцидентов" – говорю это потому, что мы засекали время вот по этим, достаточно точным, часам (Показывает часы). Эти кадры, которые мы видели там, это место, откуда велось наблюдение за входом и выходом из посольства, наружная съемка посольства: выезд, движение людей, прибытие. Отсчет минут я вел не с того момента, когда началось приближение, а с момента проникновения в здание до момента выхода – прошло 4 минуты 33 секунды. В расчетах мы предусматривали 6 минут, а получилось быстрее.

"Координация действий с мексиканским замминистра, послом и дипломатическим персоналом была четкой, продуманной и весьма целесообразной." Должен отметить это: замминистра и посол действовали очень решительно.

Мне не очень понравилось объяснение, которое дал потом посол; поскольку я придаю большое значение деталям и истинному отражению событий, я считаю своим долгом отметить, что мне не понравилась это замечание о том, что они находились там, чтобы вроде как наблюдать за нами. Или, скажем, наблюдать, как все проводилось. Здесь есть три небольших пункта.

Ранди Алонсо. Верно. Тут вот, извините, Команданте, прерву вас на минуту, Таладрид указывал – раз уж зашла речь о ходе операции – на противоречие между текстом официального сообщения, который, как вы сказали, обсуждался с мексиканской стороной и был опубликован, в том месте, где говорится о пожелании. Вы даже говорили о том, что было высказано пожелание, чтобы проблема была решена как можно скорее, в силу внутреннего положения Мексики. В то же время мексиканский посол заявил – об этом говорил Таладрид, - что нашей стране были выдвинуты три условия. Нам кажется несколько странным, что в одном месте говорится о пожелании, а в другом – об условиях…

Фидель Кастро. Да, я видел это заявление и даже попросил его у Таладрида. Зачитай, пожалуйста, три условия, которые там упоминаются.

Рейнальдо Таладрид. Вот что сказал посол Паскоэ: «В нашем обращении к правительству Кубы по поводу освобождения посольства от постороннего присутствия мы высказали несколько условий.

Первое условие состояло в том, что впоследствии правительство Мексики не намеревалось возбуждать какой-либо юридический процесс против этих людей. То есть, в наши планы не входит юридический конфликт с этими людьми, мы не собирались ни возбуждать процесс, ни участвовать в преследовании этих людей по закону.

Во-вторых, мы потребовали, попросили, чтобы выдворение проводила невооруженная полиция: им предстояло войти в дипломатическое представительство другой страны, и мы просили, чтобы из уважения к этой стране представители правопорядка вошли в наше представительство без оружия.

В-третьих, если состоится операция с участием полиции, она должна проводиться при полном уважении к правам этих людей; мы просили, чтобы выдворение проводилось мирным путем, понимая, разумеется, что как бы то ни было, речь идет о выдворении.»

Фидель Кастро. Жаль. Это, действительно, достойно сожаления, ведь они, он и замминистра, повели себя безукоризненно. Так что я считаю своим долгом точно рассказать, как все происходило.

В отношении первого пункта, касающегося отсутствия намерения возбуждать судебный процесс, все совершенно верно. По поводу же второго и третьего - не буду говорить, что это ложь, скажу деликатно, что это расхождение между истиной и вымыслом, и могу это доказать. Вот передо мной это знаменитое письмо, в нем говорится буквально следующее:

«Господин министр!

Имею честь обратиться к Вашему превосходительству по поводу достойных сожаления событий, имевших место в среду 27 февраля текущего года в 22 часа 45 минут, когда группа лиц силой проникла в здание посольства.

Как мне известно, в этот вечер несколько сотен людей окружили наши помещения с целью проникнуть в них. К сожалению, несмотря на попытки полицейских властей защитить помещение, группе из 17 человек удалось проникнуть туда, пробив центральный вход автобусом, в результате чего получили серьезные ранения два человека, находившиеся с ними.» Должен уточнить, что ранено было больше двух, всего ранения получили девять человек. Пятеро были полицейские или гражданские лица, если учитывать и тех, кто пострадал, когда, пытаясь остановить другой автобус, нападающие забросали его камнями: гражданина в автомобиле и других людей, в частности, одного из пассажиров автобуса, который, получив довольно серьезное ранение, не смог выйти из него и сильно пострадал, когда автобус бросили на решетку; четверых из числа тех, кто совершил нападение на автобус или пытался воспользоваться инцидентом с автобусом, чтобы проникнуть в посольство. То есть раненых девять, а не двое; однако он говорит: «…Два человека, находившиеся с ними, которым была оказана помощь в медицинских учреждениях города».

Да, нас сразу же попросили направить врачей для проведения осмотра и эвакуации получивших серьезные травмы. Пришлось эвакуировать этих и других, поскольку были ранены и другие, когда забросали камнями автобус и пытались захватить автомобиль одного гражданина, проезжавшего поблизости.

«Еще четыре человека проникли, по их словам,» – ведь не все проникли туда на автобусе, мне кажется, трое перелезли из посольства Ватикана, смежного с мексиканским, их обнаружили на следующий день в туалете, поэтому он говорит: «Еще четыре человека проникли, по их словам, один – с 14-й улицы, а остальные – с территории ватиканского посольства; всего в настоящий момент в помещениях посольства Мексики находится 21 человек».

Далее говорится: «Несмотря на неоднократные обращения с призывом покинуть помещение добровольно, они отказались это сделать. В этих условиях, хотя правительство Мексики и не намерено предъявлять формальные обвинения этим людям, я вынужден обратиться к Вашему превосходительству с просьбой предпринять необходимые действия для их выдворения из посольства.

Пользуюсь случаем вновь заверить Ваше превосходительство …», и так далее.

Вот оно, здесь, с подписью, все как положено (Показывает письмо). Как вы видите, ни один из двух остальных пунктов нигде не упоминается.

В официальное сообщение номер три, которое мы из учтивости показали ему, уже после того как был подготовлен проект текста, это я внес следующую фразу: «Мексиканское правительство выразило пожелание, чтобы вышеупомянутая мера была проведена таким образом, чтобы избежать причинения какого-либо физического вреда вторгшимся в посольство лицам, и с минимальным применением силы». Эту фразу внес я, поскольку это я составлял проект, и показал его им. Ируэгас предложил вставить одно выражение.

Ранди Алонсо. «Вторгшиеся в посольство лица».

Фидель Кастро. А! Я написал «напавшие на посольство лица», а они хотели использовать выражение «вторгшиеся в посольство лица». Предложение сразу же было принято.

Также это я отдал распоряжение командиру отряда не брать с собой оружия. Ведь кто имеет право просить или требовать, чтобы бойцы шли в здание посольства без оружия? А если у них там было спрятано оружие, или кто-нибудь его пронес через ватиканское посольство или каким-либо иным путем? Это я отдал распоряжение не брать с собой оружия, как раньше распорядился, чтобы охрана посольства не применяла оружия, когда они там находились, когда их было мало и речь шла о немногочисленной группе полицейских против более чем 200 человек, пытавшихся проникнуть в посольство, и произошла некоторая сумятица, было оказано сопротивление. Когда автобус пробил решетку, он чудом не убил двух охранников, находившихся рядом с будкой, потому что двое других стремительно оттолкнули их в сторону, чтобы автобус не раздавил их о решетку.

Тогда другие, намеревавшиеся проникнуть в посольство и находившиеся неподалеку, увидев движущийся по улице на полной скорости автобус, наваливаются на решетку, стремясь воспользоваться моментом замешательства, чтобы проникнуть в посольство. Защищавшие его люди, мужественно сражаясь, воспрепятствовали тому, чтобы на территорию проникли сотни людей. В этом состоит заслуга тех, кто дежурил там, а их, повторяю, было очень немного…

В какой-то момент происходит серьезное столкновение, в котором даже пострадали два репортера, кажется, получили удары и потеряли кинокамеру и фотоаппарат. С ними установлен контакт, они повели себя достойно, отнеслись с пониманием; у полиции не было мотивов для агрессивных действий в отношении журналистов, но представьте себе: небольшая группа полицейских, на которых бросили автобус, чуть не задавили нескольких из них, но они не ушли. Ни один из них не применил огнестрельного оружия, даже для выстрелов в воздух, а остальные нарушители пытались воспользоваться этим, чтобы проникнуть через брешь, оставленную автобусом. Насколько мне известно – я распорядился это выяснить – именно в этот момент, примерно около 22.30, пострадали два репортера, находившихся там, естественно для освещения событий.

Кажется, там появилось несколько охранников с какими-то собаками, не знаю точно, в каком месте. Я даже не представляю себе, что там делали собаки, никаких собак не нужно было, мы никогда не использовали собак для поддержания порядка в таких обстоятельствах, у людей достаточно мужества, и кто знает, зачем туда привели собак, кажется, их даже показывали по телевидению. Мы не применяем ни конную полицию, ни слезоточивые газы, ни пожарные машины и другие подобные средства – все это каждый день применяют на Западе для подавления рабочих забастовок и манифестаций. Я не понимаю, какую роль могут играть собаки.

Наша слава и честь состоит в том, что мы выступаем с открытой грудью, когда речь идет о безоружных, и со свойственным нам мужеством, если речь идет о вооруженном противнике в честном поединке. Наш народ неоднократно доказывал это. А тут даже каких-то собак приплели. Ну, кто-то решил взять с собой туда собак. Насколько мне известно, собак используют на других заданиях, не так ли? Для таких случаев есть значительно более эффективные средства: если применить слезоточивый или горчичный газ, все сразу разбегутся. Но мы никогда не применяли таких средств, у нас не было в этом необходимости. Именно нашей порядочностью в этом плане и обусловлено то, что им пришлось голыми руками сдерживать там натиск обманутых, введенных в заблуждение граждан. Они не применили оружия, а иначе сколько раненых могло бы там быть, когда за автобусом шло около 200 человек? Вот так.

Ранди Алонсо. Провокация приняла бы значительно более серьезный характер, если бы не остановили эту лавину.

Фидель Кастро. Нет, не забывай, что это «мелкая провокация». Все, о чем я сейчас рассказываю, оказывается «мелкая провокация», не забывайте.

Кто может диктовать нам, как должны отправляться на это люди и как они должны защищаться? Только мы можем отдать такой приказ. И мы не согласились бы ни на какие условия, потому что в этих обстоятельствах мы могли ответить: «Нет». Мы и дальше будем охранять посольство, в этом состоит наша обязанность.

Недопустима даже мысль о том, что мы могли бы принять условия, ставящие под сомнение безупречность и чистоту, которые неизменно характеризуют наши действия. Мы никак не были заинтересованы в том, чтобы занимать мексиканскую территорию или проникать туда, напротив. А если бы нарушители были вооружены? По какому праву можно было бы говорить людям: «Идите без оружия»?

Тем не менее, мы пошли на этот риск, потому что существует также понимание психологии, состояния, в котором могли находиться проникшие в посольство, фактора внезапности, на котором все было в деталях построено, подготовка отряда таким образом, чтобы они были в состоянии справиться даже с вооруженными нарушителями. Все это я говорю к тому, что подобные неточности вызывают досаду, верно? Нам не нужно было ставить условия, мы вставили ту фразу потому, что замминистра, как я только что зачитал, сказал по приходе, что «эти люди отказываются покинуть посольство», и так далее и высказал мысль о возможности вывести их ночью, без шума и чрезмерного применения силы.

И еще одно: если мы хотели пойти навстречу мексиканскому правительству в справедливом и достойном деле, мы должны были стараться сделать все таким образом, чтобы никто не получил травм или ранений; речь шла не только о традиции нашей Революции, которой мы неизменно придерживаемся, но также и об уважении к мексиканскому правительству. Никому не нужно было просить нас об этом, как будто нам не доверяли, как будто мы были какие-то палачи, способные забросать их гранатами, устроить стрельбу или что-то в этом роде. Так что, извините, но я вынужден это прояснить: это вымысел, и я это здесь доказал.

Наоборот, на нас оказывали сильное давление, и неоднократно, чтобы мы действовали быстро.

Арлин Родригес. Команданте, однако, насколько я вижу, первое условие – тоже не условие, ведь когда они говорят, что не будут выдвигать против них обвинений, это не условие.

Фидель Кастро. Это их дело, но то, что происходит на нашей территории, входит в нашу юрисдикцию; если они не ходят возбуждать судебный процесс – правильно делают.

Однако следует ли нам оставлять безнаказанными подобные действия? Какая гарантия останется тогда другим посольствам, когда кто-нибудь захочет врезаться в них на автобусе, грузовике или забронированном тягаче с прицепом? Это уже давно сказано: отсюда никогда не уедет никто, кто проникнет в посольство силой. Он никогда не получит разрешения на выезд! Давно уже должны были бы знать это те, кто намеревается это сделать. Они станут постоянными резидентами, а никакое посольство не хочет постоянных резидентов, потому что им уже известно, что представляют собой некоторые постоянные резиденты – подонки, которые, если только дать им малейшую возможность, сразу же мнят себя хозяевами посольства.

Эту проблему нужно будет также проанализировать здесь, самим правом политического убежища чрезмерно злоупотребляли, достаточно посмотреть на первые годы революции, тысячи уехали, некоторые посольства были набиты, как улей. Их забирали, потому что это было частью антикубинской пропагандистcкой кампании, на основе пресловутого права политического убежища.

За все эти годы революции, насколько я помню, Куба никогда не пользовалась правом предоставления убежища, никогда никто не искал убежища в нашем посольстве, сколько бы я ни пытался вспомнить. А теперь что же, будет установлено право силой врываться в посольства? Нет, мы этого не позволим. Это наше право и наш долг, как бы печально это ни было.

Ну ладно, посол – репортер. Говорю это потому, что беседовал с ним несколько раз. Я принял его в тот же день, как он приехал в Гавану, а на следующий день видел в информационных сводках несколько репортажей по темам, связанным со встречей, которые были опубликованы в мексиканской печати. Он привык быть репортером. После каждой нашей встречи появляется репортаж в одном месте, в другом, еще в десяти местах; а репортаж есть репортаж, в репортаже можно допустить даже вымысел, но в таких существенных и принципиальных вопросах, как этот, я не могу смириться с вымыслом.

Есть что-то еще? Хотите что-то еще узнать?

Ранди Алонсо. Я даже присоединяюсь к мнению Арлин о том, что в первом случае нельзя говорить об условии. Поскольку сам посол на пресс-конференции признает, что вопрос о квалификации событий и применении законов страны, гражданами которой являются проникшие на территорию посольства, относится к юрисдикции Кубы, нет никакого условия в том, что Мексика не собирается преследовать их в судебном порядке или требовать, чтобы этих людей судили.

Фидель Кастро. Это не ставится под сомнение, он это не оспаривал; но он приукрасил историю некоторыми деталями, которые не имеют никакого отношения к тому факту, что в течение нескольких часов на нас оказывали давление, чтобы получить от нас ответ. Мы подготовились, даже посоветовались с ним по поводу текста сообщения, исходя из того, что он сам попросил нас сделать, помимо наших принципов, а также руководствуясь стремлением помочь мексиканскому президенту, оказать содействие правдивой информацией на тот момент, когда мафия и преступные элементы выступят с обвинениями, с объявлением Мексике войны и этого смехотворного бойкота. Им придется бойкотировать автомобили, которые изготовляют в Мексике и которыми они пользуются, придется бойкотировать тысячи товаров, которые изготовляются на мексиканских заводах. Это у любого способно вызвать смех, мексиканцы сейчас, наверное, смеются над этим.

Так обстоит дело, и я готов побиться об заклад, что никто не станет отрицать, что это большая глупость.

Что-нибудь еще? Хотите что-нибудь спросить? У меня еще осталась пара мелочей, но меня беспокоит время, в прошлый раз мы закончили около одиннадцати, не хочу, чтобы эта история снова повторилась; но я хочу подчеркнуть в этой связи, насколько правдиво было это первое сообщение, в котором говорилось, что то были деклассированные элементы и преступники.

Здесь в этой папке содержатся данные о судимостях и задержаниях 122 человек, которые были арестованы вечером 27-го и ночью и днем 28 февраля за попытку вторгнуться силой в посольство Мексики. 122 человека, помимо тех тринадцати.

Ранди Алонсо. Эти 13 составляют 64% проникнувших на территорию посольства, подавляющее большинство.

Фидель Кастро. И здесь тоже что-то около этого, примерно половина, потому что некоторые, самые "хитрые" из тех, кто пытался проникнуть, ушли, остальные были арестованы. Потом, разумеется, полицейские наряды были усилены. Да, действительно, в 21.30 число пытавшихся проникнуть в посольство возросло. Этому есть объяснение. Здесь указаны имена и фамилии, номера удостоверений личности, род занятий, у кого оно есть, адрес. Некоторые спорили по поводу мотивов задержания, по какой причине их задержали, почему.

Здесь указано, кто понес наказание, и неоднократно, или был выпущен под залог, или получил предупреждение и был отпущен на свободу в силу его малозначительной социальной опасности. Женщин, например, очень мало, и именно чтобы избавить их от дополнительных неприятностей и унижений, мы не хотим их называть. Их всего лишь несколько, некоторые уже получали предупреждение, и неоднократно, за проституцию. Мы не хотим обнародовать их имена, может быть они исправятся и в будущем станут достойными дамами. Но здесь собрано все, на нескольких страницах. Возьмем любого наугад. Сведения о судимостях: судим за кражу со взломом в 1999 году (заявления 1367/99, 1487/99, 3317/99 и 3357/99). Еще один, открываем первую попавшуюся страницу этого тома. Сведения о судимости: задержан в 1994 году за кражу со взломом. В 1996 году судим за ношение холодного оружия (заявление 11412/96). В 1996 году судим за нарушение порядка в месте заключения (заявление 11021/96). В 1997 году судим за нарушение общественного порядка (заявление 11313/97). Был приговорен к наказанию в 1997 году за кражу со взломом. В 1998 году был отдан под суд за кражу со взломом. В 2001 году был задержан в связи со следствием. Еще один, любой. Судимости: в 1998 году был приговорен к наказанию за кражу со взломом; в 1999 году находился под судом за нарушение неприкосновенности жилища (заявление 376/99); в 2000 году был приговорен к наказанию за кражу со взломом. Всего их в списке 122. Есть случаи и похуже. Настоящая коллекция побывавших под судом и в отделении полиции, которые были задержаны при попытке проникнуть в мексиканское посольство и к которым нужно добавить 13, ворвавшихся туда на автобусе. Можно сказать, что там каждые двое из пяти были преступники. Остальные – маргинальные и антиобщественные элементы. Что было бы, если бы все они проникли на территорию посольства, последовав приглашению пресловутого «Радио Марти»?

И еще, четверо или пятеро сказали, что они учатся. Это выяснили, и оказалось, что никто из них не учится, только один, кажется, из тех двенадцати, что находились в посольстве, учится в профтехучилище.

Ранди Алонсо. Команданте, а были среди них люди с высшим образованием?

Фидель Кастро. Подожди (Заглядывает в документ). Ни одного, ни единого человека с высшим образованием, ни одного представителя интеллигенции или творческого деятеля; разве что кто-то из них играл на гитаре в компании друзей (Смех). Но посмотрите, нет среди них ни одного студента вуза – вот здесь у меня написано, что-то вроде заключительных выводов.

«Должен указать, что из общего числа, нескольких сотен, почти никто постоянно не работал» – работа, состоящая в преследовании туристов и тому подобного, это не постоянная и не очень достойная работа.

«Это были, как правило, тунеядцы, зарабатывающие на жизнь незаконной деятельностью» – обратите внимание, я говорю, «как правило», это значит, что всегда найдется исключение, некоторые из них объяснили, что делали это за компанию и из любви к приключениям.

«В том, что их квалифицируют как деклассированные элементы и преступников, нет никакого преувеличения, среди них не найдешь ни одного специалиста с высшим образованием из сотен тысяч, которые есть у нас в стране, ни одного представителя творческой интеллигенции или студента вуза.

Куба, подлинная Куба не имеет ничего общего с этими безответственными и маргинальными подонками, поддавшимися на империалистическую провокацию.» Это не имеет ничего общего с нашей страной. Мы наполнили новые школы, в них 3 500 учеников, еще 2 000 в других провинциях, это будущие инструкторы по культурно-массовой работе, мы открыли школы социальных работников, готовим школы комплексной подготовки молодежи для десятков тысяч учащихся в возрасте от 17 до 30 лет. Ни один из них, хотя в столице их немало, не оказался среди этих элементов.

Так вот, это иллюстрация нашей действительности, это оправдывает те колоссальные усилия, которые предпринимает сегодня страна, потому что эта категория лиц, граждане, должна исчезнуть из нашего общества, исчезнуть единственно возможным путем – путем воспитательных и культурных программ, которые мы всемерно осуществляем.

Я уже как-то говорил о связи между воспитанием, культурой и уровнем преступности. Мы располагаем обширной информацией и работаем исходя из этого, потому что все эти элементы складываются как следствие несовершенств социализма, как следствие того, что не достигнуто полное равенство возможностей для всех детей. Об этом говорилось неоднократно. Для чего мы готовим тысячи социальных работников, открываем для этого школы? Для чего произведено взвешивание 2 200 000 детей в возрасте до 15 лет? И для чего дополнительно распределается продуктов питания в 97 000 случаях тем, чей вес не соответствует возрасту? Ведь даже умственное развитие ребенка может пострадать, если он не получает должного питания.

Почему мы посетили 505 000 квартир в столице? Почему студенческие бригады социального труда посетили 76 400 детей, которые живут в так называемых маргинальных районах? Почему и для чего? Дело в том, что мы прекрасно понимаем, каким должно быть вполне справедливое общество, и исполнены решимости достичь его.

Почему мы совершаем революцию в начальной школе, несмотря на то, что в нашей стране учащиеся начальной и средней школы имеют вдвое больше знаний, чем в среднем по Латинской Америке? Почему мы стремимся сократить число учеников на каждого учителя и на каждый класс? Почему мы планируем совершить полную революцию в средней школе, которая соответствует наиболее важному и критическому этапу в жизни подростка? Мы не витаем в облаках, мы делаем конкретное дело, и мы видим плоды сделанного – это не какие-то преходящие теории.

Да, но для этого у нас сейчас есть весь человеческий капитал, весь опыт и все возможные в мире мотивации.

Пусть Соединенные Штаты издадут, как кто-то сказал, закон об урегулировании статуса эмигрантов из других стран, пусть откроют двери Соединенных Штатов для мексиканцев, вместо того чтобы убивать их при переходе через границу; пусть откроют двери, которые, как они говорят, открыты для кубинцев. До сих пор их не беспокоило, сколько детей, женщин и мужчин погибает на границе с Мексикой, хотя каждый год их погибает больше, чем погибло за 29 лет на Берлинской стене. Пусть сделают это, тогда посмотрим, что будет.

Почему они не легализируют статус 4 миллионов мексиканцев, нелегально проживающих в Соединенных Штатах, которые не могут поехать повидаться с родными, ведь тогда им пришлось бы рисковать жизнью на пути туда и обратно?

По всем этим темам я задавал вопросы президенту Фоксу; не буду ничего говорить о содержании его ответов, скажу только, что тема эта очень важная – проблема эмиграции и разъяснение сущности закона об урегулировании статуса кубинских эмигрантов. Почему мы не требуем закона для других стран типа закона об урегулировании статуса кубинских эмигрантов? Потому что это смертоносный закон. Вместо этого мы просим ресурсов для развития, просим прекратить эксплуатацию и грабеж, просим образования, охраны здоровья и рабочих мест для народов Латинской Америки, а не такого закона. Здесь с полным правом можно спросить: если были открыты границы между Мексикой и Соединенными Штатами для капиталов и товаров, почему их не откроют для людей вместо того, чтобы убивать их? Именно этот вопрос задал бы я пресс-секретарю госдепартамента, который наговорил столько нелепостей. Кого они рассчитывают обмануть, теперь, после всей этой лжи, лицемерия и демагогии?

Точно так же, как этот пасквиль о правах человека в других странах, который они составляют; в нем столько лицемерия, столько лжи, столько демагогии и столько цинизма, что, я думаю, этот документ годится только для использования в качестве туалетной бумаги. Именно для этого, на мой взгляд, годится данный документ, на который они тратят свое время, при всем моем уважении к гигиене (Смех). Все это басни, сказки, ложь, у них нет аргументов, нет ничего, они безоружны, они сироты и погрязли в противоречиях. Я спрашиваю, когда они прекратят убивать мексиканцев, эмигрирующих на захваченную у них же территорию и выполняющих там самую тяжелую работу, которую никто не хочет делать? В то время как им платят… все знают, сколько им там платят.

Я говорю обо всех этих вопросах, есть множество вопросов, требующих анализа, и у нас с мексиканцами много общего. Мы требуем отмены преступного закона, а мексиканцы борются за гуманизацию отношений, миграционных проблем между Мексикой и Соединенными Штатами.

Сколько всего можно было бы сказать и обсудить в связи с правами человека, но об этом они не говорят, их не беспокоит судьба детей, которые мрут как мухи в Латинской Америке и в слаборазвитых странах. Им следовало бы сказать, что у нас детская смертность ниже, чем в Соединенных Штатах, следовало бы сказать, что здесь дети получают вакцины от 13 болезней, и если кубинцы уезжают туда, то среди них самый низкий из всех латиноамериканских стран показатель заболеваемости СПИДом, самые лучшие показатели здоровья и образования, и очень возможно, что даже те антиобщественные элементы, о которых мы говорили, имеют образование не ниже девяти классов.

Мы знаем, что делаем, они не смогут поспорить с нами, они злятся от бессилия, оттого, что им не удалось и никогда не удастся уничтожить Революцию, несмотря на все их вероломство и акты агрессии, клевету и ложь, направленные против нас.

Мы бесконечно верим в нашу страну, в Революцию, в ее дело, в народ, на который она опирается, в ее безупречных граждан, ни один из которых не оказался в этом списке.

И даже за этих, с их судимостями, нужно бороться. И для этого мы проводим программы, о которых еще не говорилось.

Говорят о перевоспитании, а мы говорим, что нельзя перевоспитать того, кого никогда не воспитывали. У нас есть много соображений по этому поводу. А, и все это делается на основе реалистичного подхода, с учетом того, что может, а что не может быть сделано. На это потребуется время, но при наших теперешних темпах результаты не заставят себя ждать. Посмотрим, что будет через пять-десять лет.

Мы не презираем этих людей. Они заслуживают наказания, не все, а те, кто бросал камни и причинил какой-либо вред другим людям. По моим расчетам, около 130 из них придется предстать перед судом за совершенные уголовные преступления. Никто не сможет сказать, что они узники совести и диссиденты. На настоящий момент там ищут возможности заработать себе капитал на этом инциденте и защитить тех, кто поддался на эту империалистическую провокацию.

Нет, это мы будем их защищать, но в то же время и накажем. Всех? Нет, потому что нет необходимости наказывать тех, кто не представляет опасности для общества. Нужно их дифференцировать и нужно работать со всеми, независимо от положенного им наказания; нужно посмотреть, какой была их жизнь, и помочь им осознать их долг перед обществом.

Захватившие автобус совершили серьезный проступок, агрессивные действия в отношении окружающих – дело серьезное, поэтому мы ответили мексиканским представителям, что не можем давать им каких-то обещаний. Кто идет на это, должен знать, что его ждет наказание и что никто никогда не уедет с Кубы, если ворвется в какое-либо посольство таким путем. А безопасность посольств мы гарантируем, как ни в одном другом месте, мы не пойдем ни на какие уступки в этом плане.

А обо всех, кто там был, кто бросал камни, сейчас у нас есть более точные данные, чем 27-го или 28-го числа. Сейчас получены все эти данные, раньше они находились в различных местах, в разных отделениях полиции, где участники этих событий когда-либо были задержаны, и в зависимости от тяжести проступка и характеристики каждого из них они и предстанут перед судом. Обо этом они должны знать уже сейчас. А, там был и один из контрреволюционеров; они хотели провокации, хотели беспорядков, но не знали, с чем столкнутся и столкнулись.

Некоторые соотечественники высказали свои мнения по этому поводу, вот они здесь. Если хотите, зачитаем мнения, собранные 2-го числа, вчера; посмотрим, как быстро мне удастся это сделать, чтобы люди знали, что к их мнению прислушиваются, что они учитываются и регистрируются. Здесь собрано 742 мнения из 13 провинций; я их зачитаю, независимо от того, что там написано.

«Соединенные Штаты снова просчитались, все замыслы этих тупиц проваливаются.»

Это могут быть репрезентативные мнения, ведь мы никогда не отбрасываем негативные мнения, даже если оно всего одно.

«Они хотели повторить историю с перуанским посольством, но их задержали и вывели оттуда. Подготовленный шоу не удался.»

«Шоу в посольстве Мексики подготовили, чтобы обвинить нас в Комиссии по правам человека в Женеве.»

«Это возможно только в нашей стране: без оружия вывести людей, вторгшихся в посольство; в других странах их вышвыривают пинками.»

«Вот хороший ответ мексиканскому правительству на их встречи с контрреволюционерами в Гаване.»

«Категорический ответ провокаторам из майамской мафии: на каждого из этих недоумков на Кубе приходятся сотни замечательных представителей молодежи.»

«Мы здесь готовы к любым испытаниям, пусть в Майами не надеются, что группки контрреволюционеров справятся с нами.»

«Очень хорошую пресс-конференцию провел посол Мексики на Кубе.»

«По-видимому, посол Мексики на Кубе и министр иностранных дел говорят на разных языках.»

«Кажется, министру иностранных дел не известно, что здесь республика и Революция – это одно и то же.»

«Мы надеемся, что президент Фокс сделает конкретные заявления в связи с этой проблемой, подтвердит или поправит.»

«Сейчас правительство Мексики делает вид, что оно ни при чем, но по сути это его вина.»

«Мне не ясна позиция Мексики в отношении Кубы, она с богом и с чертом.»

Происходит как раз то, чего мы опасались: реакция такого рода, контрастирующая с приятной и теплой атмосферой недавнего визита, и я считаю, что вины президента тут нет. Продолжаю зачитывать мнения в том виде, в каком они были записаны.

«Правительство Кубы стремится к диалогу с Мексикой, но ведите себя с нами корректно.»

«Вновь подтвердилось, что «Радио Марти» всегда извращает информацию в свою пользу.»

«Нужно поздравить Революционную народную полицию за эффективные действия во время событий в мексиканском посольстве.»

«Все эти уголовники заслуживают высшей меры.»

«К этим нарушителям нужно отнестись со всей строгостью, чтобы не было беспорядков вокруг посольств.»

«Совершенно очевидно, что люди, ворвавшиеся в посольство, должны были быть преступниками с судимостями и закоренелыми правонарушителями.»

«Кубинские суды должны применять другие методы, нужно больше строгости, чтобы такое не повторялось.»

«Преступники должны находиться в тюрьме.» Вот пример философии, что проблему можно решить только тюрьмой. Это я говорю к слову, вспоминая только что сказанное.

Нам еще предстоит вдохновиться или проникнуться философией, что есть другой, значительно более эффективный, а кроме того, единственный путь, если хочешь искоренить такую категорию граждан, и это путь, которым мы идем, сочетающий в себе наказание и общественное воздействие. Не зря мы выявили в столице более семи тысяч ребят, которые бросили школу после 9 класса, и среди них обнаружили 600 человек в возрасте от 16 до 20 лет, совершивших довольно серьезные правонарушения. Нужно изучить все причины: почему они бросили школу, почему произошло то или другое; есть многое, над чем задуматься.

Я видел один из клеветнических вымыслов там, в этом пасквильном американском листке, где нас обвиняли в дискриминации женщин и даже в расизме. Напротив, пережитки расизма я вскрываю здесь сам. А то что же получается, они пишут: «Сам Кастро сказал». Да, действительно, я публично говорил, что еще не достигнуто полное равенство для всех; но не потому, что есть бедные негритянские семьи, а потому что есть и бедные семьи белых. Есть маргинализация белых и маргинализация негров. Я не буду развивать эту тему, но я никогда не боялся говорить об этих проблемах и о том, как мы будем их решать. Как они обнаглели!

Продолжаю читать, еще всего несколько минут.

О судах - критикуют и суды, потому что, как я уже говорил, жива еще идея, что нужно сажать и сажать; репрессии и тюрьмы.

«Не понимаю, почему люди с таким прошлым находятся на свободе, ведь им следовало бы находиться в тюрьме.»

«Наш народ поддерживает меры, принятые в отношении тех, кто ворвался в посольство Мексики.»

«Правительство Мексики ответило, как и следовало, а кубинские власти провели операцию и освободили посольство от этих преступников.»

«Мексиканское правительство прояснило ситуацию, сложившуюся между Кубой и Мексикой; контрреволюционеры, наверное, сильно расстроились.»

«Ответ посла Мексики журналистам был двусмысленный, я ничего не понял.» (Это мнение жителя Гаваны.)

«Во время событий вокруг мексиканского посольства приехали два грузовика из бригады «Блас Рока», и они набросились на всех с дубинками; правильно сделали.» (Еще одно мнение из Гаваны.)

На самом деле бригада «Блас Рока» ведет борьбу с комарами, никто не должен забывать, что в настоящий момент страна занята преодолением последствий урагана, борьбой с комарами, которая ведется все успешнее; занята сафрой и еще целым рядом программ, которые мы намереваемся выполнить несмотря ни на что, вот как обстоит дело. «Блас Рока» ведет борьбу с опасным врагом.

Это мнение - о том, что они набросились на всех с дубинками, – честно говоря, я впервые об этом слышу, о том, что там была бригада «Блас Рока». Если они там и были, мне об этом ничего не известно… Они и другие отряды - это тысячи людей, которые ведут борьбу против Aedes aegypti, их от этого задания не освобождали, и мы не хотим их отвлекать. Поэтому мы спокойны, мы даже не хотим распылять силы, а у нас есть достаточно сил для организации мощных протестов; но мы можем воспользоваться оружием – нашим мечом правды, чтобы разоблачить ложь и мобилизовать всех наших соотечественников на борьбу.

«Все были преступники? Как бы не получилось, как с перуанским посольством, когда сказали, что все были преступники, а там были приличные люди.» (Мнение из Гаваны.)

«Во всем этом виновато правительство, потому что церемонится с преступниками.» Если бы общественности дали возможность принять меры, это было бы нечто серьезное – я знаю, как к этому относятся многие люди и какое негодование это вызывает. Это мнение поступило из Санта-Крус-дель-Сур, Камагуэй – о том, что во всем виновато правительство.

«Еще рано днем видели, что вокруг бродят люди. Почему госбезопасность не приняла меры вовремя?» (Мнения жителя Гаваны, жителя Сьенфуэгоса и Гранмы.)

«Так на нас нападут, нужно лучше подготовиться.» (Мнение жителя Гаваны.)

«Вот увидим, с этими людьми, что вывели из посольства, проведут беседу, отпустят, и как будто ничего и не было.» (Смех). (Мнение жителя Сьенфуэгоса.)

«В пятницу в Отдел интересов ворвался один человек, а об этом ничего не сказали.» (Мнение жителя Гаваны.)

Да, действительно, воспользовавшись обстановкой, один субъект вдруг взял и, проходя мимо, перепрыгнул туда. Мы решили посмотреть, что они с ним сделают. Они - те, что высказывали критические замечания по поводу того, что нарушителей выдворили из мексиканского посольства. Я сказал: «Давайте посмотрим, как сейчас поступят эти джентльмены». Его взяли, вывели потихоньку, сделали отвлекающий маневр и отвезли к нему домой. Там соседи и все окружающие сразу же узнали, кто он такой. Проведя расследование, убедились, что этот человек – душевнобольной. Об этом ничего не говорили, потому что рядом со всеми этими событиями не стоило даже занимать несколько строк в газете под такое маловажное сообщение; но раз уж гражданин высказал мнение по этому поводу, я считаю своим долгом объяснить, что действительно, человек проник туда, его задержали и вывели. Он оказался больной. Я не стану называть его имени.

Так что тот, кто это сказал, сказал правду; поэтому очень полезно знакомиться с мнениями граждан. Мы зачитали различные мнения по поводу событий, мнения обо всех и о нас.

Нужно сказать вот что. Как я уже объяснил, у посольства дежурило двое постовых. В полдень поступают первые сообщения, потому что есть персонал, занимающийся постоянным прослушиванием передач противника. Обычно их передают по каналам. Ежедневно поступают сотни докладных записок. Нужно войти в положение тех, кто их получает, анализирует и может принять определенное решение, в соответствии с оценкой положения. Как правило, получают сообщения люди, занимающие определенный пост и ежедневно решающие множество вопросов. Получив сообщение, они передают его дальше.

Ранди Алонсо. Периодически.

Фидель Кастро. Да. Но кроме того, в этом случае то, что они говорили утром 27-го, отличалось от того, что они говорили во второй половине дня, тон и характер сообщений был иным. Более всего они повторяли две вещи: «Отношения Кубы с Мексикой порваны, двери посольства открыты». В особенности «двери посольства открыты». Мы хорошо знаем, что делает люмпен, если говорится, что двери посольств открыты.

Когда мы, например, в то время, когда угоняли катера, ходящие в Реглу, и делали массу других вещей, уже в разгар особого периода, заявили, что не обязаны охранять берега Соединенных Штатов и объявили забастовку, люмпены, антиобщественные элементы и даже лица, желавшие эмигрировать или воссоединиться со своими семьями, немедленно принялись шевелиться.

Ранди Алонсо. Спровоцированные той же антикубинской радиостанцией.

Фидель Кастро. То же самое. Тогда мы стали пытаться уговорить их на берегу, если существовала опасность: «Слушайте, не используйте этого», а затем провожали их дотуда, где находились суда американской береговой охраны.

Сегодня, хотя и существует миграционное соглашение между Кубой и Соединенными Штатами, мы делаем то же самое с теми, кто не получает визы и пытается эмигрировать нелегально: мы не пытаемся перехватить суда, когда они уже в море, чтобы избежать несчастных случаев. Широко используется форма быстроходных катеров из Флориды, занимающихся контрабандой людей. Ты можешь задержать их до прибытия или обнаружить, в какой точке их ждут. Мы поймали более 100 пиратов, торговцев иммигрантами, живущих в Соединенных Штатах и отплывающих оттуда, но там они никому не нужны, там даже не осмеливаются их судить, оставляют их нам мертвым грузом. Это настоящая правда, и об этом не говорится ничего.

Пусть люди критикуют, это хорошо.

В сущности, я могу объяснить себе весь механизм. Что произошло? Наши власти заметили что-то ненормальное, усилили охрану несколькими людьми; во второй половине дня, несколько часов спустя, все казалось нормальным. Когда наступил вечер, там царило спокойствие. Они усилили охрану подкреплением в 20 помощников, добровольцев, которые сотрудничают с полицией, и маленькими группами полицейских. Когда стемнело, там было около 60 человек, если я не ошибаюсь, 63, и не наблюдалось никакой подозрительной деятельности. Царило почти полное спокойствие.

Но около 9 часов вечера с одной и другой стороны начали собираться десятки людей.

Ранди Алонсо. В 20.00 заголовок радиопередач был самым броским: «Двери открыты».

Фидель Кастро. Последняя передача была в 20.00. Даже не известили… Когда стемнело, контрразведка направила письменное сообщение о том, что происходило в течение дня и какие меры были приняты. Поскольку происшедшее не имело особого значения, они сделали это письменно. Они не представляли себе, они были действительно заставлены врасплох манипулированием подрывной радиостанции, которое усилилось к вечеру. Слухи о разрыве отношений и об «открытых дверях» усилились. Почти никто из тех, кто попытался проникнуть в посольство, не слышал передач, до них дошел слух о том, что говорилось, и они подумали, что ночь – самое лучшее время; лица с подрывной радиостанции знали этот механизм и умышленно организовали провокацию, в этом их самое большое вероломство. Мы хорошо это знаем, ведь если говорится: «Двери Капитолия открыты для тех, кто хочет эмигрировать в Соединенные Штаты», те же элементы быстро направятся туда.

Нам известно, что еще существует подобный потенциал, люди, которые чувствуют, что правительство Соединенных Штатов покровительствует им, враг подстроил все это. Но до сих пор империалисты не отличались особым умом, они во всем потерпели крах.

Мы можем быть абсолютно и полностью уверены в том, что мы делаем, быть абсолютно и полностью уверены в будущем.

Я думаю, что сами товарищи из контрразведки и все, кто был задействован при этой провокации, часть особого назначения, действовавшая действительно безупречно, представляла собой горстку людей, части особого назначения были численно сокращены; быть может, этот опыт побудит нас проанализировать, что следует делать. Сила в нашей стране есть, начиная с того, что в нашей столице можно за несколько часов мобилизовать 100 000 человек, помимо мощного потенциала вооруженных сил и их войск особого назначения, и весь народ организован, подготовлен и вооружен для ведения всенародной войны. Здесь есть силы, чтобы мгновенно мобилизовать сотни тысяч человек. Но никогда нельзя стрелять из пушки по воробьям.

Хорошо подготовленная, высоко специализированная сила может быстро справиться с подобными ситуациями. Но там были вспомогательные силы, не люди из бригады «Блас Рока», нет. И в момент, когда вламывается автобус, там было около 60 или 63 человек. Они сдержали нападавших, не дали им войти. Думаю, что следовало бы иметь там больше сил, вот мое личное мнение, потому что в 9 часов вечера там начали собираться антиобщественные элементы.

Товарищи прислали сообщение на четырех страницах; все знают, что его надо написать, составить, уточнить цифры, надо продиктовать его, надо транскрибировать. Вот это и произошло. Я, как только меня известили в 11 ночи, отправился по всем местам с записной книжкой в руках. Письменное сообщение поступило примерно в тот час, когда автобус уже вломился в посольство. С 21.00 происходили случаи давления, столкновения, потому что собравшиеся двигались к посольству, и там было бы нужно подкрепление с момента, когда в этом часу начали подходить сто человек с одной стороны, сто с другой, вот что я думаю.

Наши товарищи работали великолепно, они знают указания. Некоторые спрашивают, как это возможно, потому что действительно это немного застало врасплох в силу этих двух факторов: усиленной кампании слухов и всего того, что коварно передавалось уже почти 13 часов, с 7.35 до 20.00 двенадцать с половиной часов. Распространились некоторые известия и слухи, и спокойствие в начале вечера, хотя охрана и была усилена, привело к тому, что они чуточку недосмотрели. Думаю, что с 21.00 надо было подослать подкрепление. В такой ситуации они там вели себя героически, несколько человек, которые не собирались применять оружие, лицом к лицу с теми, кто напирал; нарушители порядка знают, что полиция не будет стрелять, знают, что здесь не применяются такие методы, какие мы видим каждый день по телевидению в других местах.

Вот то, что я могу добавить об этой истории. Есть еще вещи, некоторые вещи, мы обсудим их в любой момент. Но посмотрим завтра, что решите вы на круглом столе; может, нам придется беседовать неделю, но хорошо, мы готовы.

Ранди Алонсо. Команданте, я хотел зачитать сообщение агентства «Пренса Латина», поступившее несколько минут назад из Мехико, где говорится: «Мексиканский президент Висенте Фокс заявил сегодня агентству «Пренса Латина», что связи между его страной и Кубой находятся на великолепном уровне и обе стороны работают над их укреплением с тем же энтузиазмом, что и раньше.

«Отношения такие же, как были раньше, или, быть может, даже лучше, потому что мы имели возможность говорить напрямую с самим президентом Кастро», - подчеркнул он. Он объяснил, что его правительству свойственно поступать таким образом, брать телефон и говорить, с кем это необходимо, когда возникают подобные ситуации.

Сегодня на пресс-конференции с участием зарубежных журналистов Фокс заявил, что «двусторонние отношения остались на великолепном уровне и мы продолжаем работать с тем же энтузиазмом, что и раньше».

На вопрос о реакции, которую вызвало в Майами и Соединенных Штатах вторжение на территорию дипломатической миссии в Гаване, он ответил: «Мне кажется, что каждый, каждая группа свободна интерпретировать и судить события и происшествия на свой лад». Он расценил как неуместное проникновение на территорию мексиканской официальной миссии этой группы кубинцев, которые никогда не ходатайствовали о предоставлении политического убежища, не упоминали о политических преследованиях, а просто-напросто ворвались на территорию посольства на автобусе.

«Это побудило нас, - отметил он, - просить кубинское правительство об обеспечении должной охраны нашего посольства и выводе этих лиц, поскольку они ни о чем не ставили вопроса, не пришли просить виз, не просили о политической или какой-либо иной защите.»

Фидель Кастро. Открытое, честное заявление, подтверждающее то, что я здесь сказал, и нас очень радует, что этим заканчивается заседание круглого стола.

Ранди Алонсо. Команданте, мы особо благодарим вас за участие в этом круглом столе, думаю, вы способствовали тому, чтобы дать нашему народу больше сведений о том, что произошло. Думаю, что вы объяснили важные детали всех этих событий, происшедших в посольстве Мексики, этой провокации, финансированной, подстроенной антикубинской мафией при содействии ее наемников внутри страны и с использованием антиобщественных элементов, которые, как вы говорили, еще существуют в нашем обществе, поскольку они попытались устроить провокацию и еще раз потерпели поражение, к чему уже привыкла эта мафия, и ее коварные намерения вновь были обречены на провал.

Аргументы, приведенные в эти два дня, несомненно способствовали тому, что наш народ получил намного больше информации, но с первого момента он был информирован посредством официальных сообщений, сделанных сразу же после того, как произошли события; но думаю, что все это способствовало еще большему прояснению фактов.

Фидель Кастро. И еще кое-что предстоит сообщить. Помимо того, о чем я упоминал, я вспомнил особенно об одном факте, для которого и места не было, чтобы сообщить о нем подробно, потому что его следовало проанализировать: это связано с преступниками, которые убили с целью грабежа эмигрантов, приехавших из Майами, чтобы посетить родственников. Это еще одно дело, над которым очень много работали, и полиция с большим упорством и сообразительностью раскрыла это дело, потому что это было непросто.

Все было раскрыто, и хотя мы не используем и не публикуем желтую хронику, которая часто больше служит для того, чтобы подстрекать к преступлениям, чем для того, чтобы бороться с ними, у нас не было ни места, ни времени должным образом проанализировать факты. Некоторые люди спрашивают, что же произошло и что дало расследование.

Могу сообщить вам, что все ответственные пойманы. Убийство произошло на автостраде, об этом знало много народу, они слышали о этом. Надо было докопаться до всего, собрать все улики и остальные детали, нужные для суда, и помешать тому, чтобы виновные сбежали. Был необходим Шерлок Холмс, но в конце концов множество Шерлоков Холмсов раскрыли все до мельчайших подробностей. Это действительно достаточно отвратительно, потому что преступники убили даже ребенка. Из всего этого надо также извлечь уроки (Аплодисменты).

Ранди Алонсо. Мы еще раз благодарим Команданте, присутствующих тут участников заседания, приглашенных, находящихся в студии, в особенности нашего министра иностранных дел и товарища Лахе.

Завтра мы снова встретимся на заседании круглого стола.

Всего хорошего.