Дорогие друзья,  

В пятницу, 26 июля, исполняется 60 лет со дня штурма полка, расквартированного в казарме «Монкада» в городе Сантьяго-де-Куба и казармы «Карлос Мануэль де Сеспедес» в Баямо. Мне известно, что многочисленные делегации намереваются прибыть на Кубу, чтобы отметить вместе с нами эту дату, день, когда наша небольшая и угнетенная страна решила продолжить незавершенную борьбу за свое освобождение.

Уже тогда наше Движение находилось под сильным влиянием новых идей, дебатируемых во всем мире.

В истории не существует в точности повторяющихся событий. Симон Боливар, освободитель Америки, однажды провозгласил о намерении создать в Америке великую и самую справедливую страну со столицей на Панамском перешейке. Неутомимый созидатель и провидец, он, некоторое время спустя, опередил эпоху, заявив об очевидном предназначении Соединенных Штатов заполонить Америку нищетой от имени свободы.

Куба терпела страдания, так же как и Южная, Центральная Америка и Мексика, лишившаяся части своей территории, которые были отобраны у нее силой алчным, ненасытным соседом, завладевшим ее золотом, нефтью, изумительными секвойными лесами, лучшими землями и самыми богатыми рыболовными водами.

Однако меня не будет с вами в Сантьяго-де-Куба, ибо я должен уступить очевидным соображениям «стражей» (моего) здоровья. Вместо этого я могу писать и делиться идеями и воспоминаниями, которые будут всегда полезны – по крайней мере, для того, кто их пишет.

Совсем недавно, разглядывая сооружения, бывшие когда-то генетическим центром молочного производства с моего места посередине транспортного средства с двойной тягой, я смог прочесть кратчайшее обобщение, в один абзац, моего выступления Первого мая 2000 года, более 13 лет назад.  
Сотрутся временем слова, написанные черными буквами на побеленной известью стене:

«Революция (…) –это смелая, дальновидная и реалистичная борьба; это неизменное неприятие лжи и верность этическим принципам; это глубокая убежденность в том, что нет такой силы в мире, способной преодолеть силу истины и идеалов. Революция – это единство, независимость, борьба за наши идеалы справедливости для Кубы и для остальных стран мира, это основа нашего патриотизма, нашего социализма и нашего интернационализма».
Исполняется 60 лет со дня события, происшедшего в 1953 году, бесспорно, ставшего ценным и показательным примером способности нашего народа к созиданию и преодолению любых задач, начиная с нуля. Наш последующий опыт показал, что было бы гораздо безопаснее начинать борьбу в горах, что мы и собирались сделать в случае, если после взятия казармы «Монкада» нам не удалось бы выдержать военное контрнаступление тирании с помощью оружия, захваченного в Сантьяго-де-Куба, но которого было более чем достаточно для того, чтобы победить в войне,  и за гораздо более короткий срок, чем тот, который понадобился нам впоследствии.    

Для операции были отобраны 160 человек из 1 200 молодых людей, которыми мы располагали и прошедшими военную подготовку, из числа молодежи бывших провинций Гаваны и восточной части Пинар-дель-Рио. Это были молодые люди, члены одной из радикальных партий Кубы, где все еще повсеместно царил, в большей или меньшей степени,   мелкобуржуазный дух, привитый иностранными хозяевами и их средствами массовой информации.   
Я имел привилегию учиться, и уже в университете, начиная с нуля, обрел политическую сознательность. Не будет излишним повторить то, о чем я уже когда-то говорил: первая марксистская ячейка, созданная мной вместе с Абелем Сантамарией и Хесусом Монтане, основывалась на биографии Карла Маркса, написанной Францем Мехрингом.

Коммунистическая партия Кубы, в состав которой входили самоотверженные, серьезные люди, находилась под воздействием постоянных перемен,  происходивших внутри международного коммунистического движения. Революция, возобновившаяся 26 июля, вобрала в себя исторический опыт Кубы, самоотверженный и боевой дух рабочего класса, интеллект и созидательный дух наших писателей и деятелей искусств, а также умственный потенциал наших ученых, выросший как на дрожжах. Сегодняшний день ничуть не похож на вчерашний. Мы сами, кому по воле случая была предназначена роль руководителей, могли бы устыдиться пока еще свойственного нам невежества. День, в который мы не научимся чему-то новому, можно будет считать потерянным.

Человек является результатом неукоснительных жизненных законов. С каких пор? С вечных времен. До каких пор? На вечные времена. На вечные вопросы – вечные ответы.  

Поэтому я уважаю право людей искать у бога ответы, хотя и не согласен с ними, и задавать вопросы, если только в них не содержится оправдание ненависти, а не солидарности между людьми – подобную ошибку совершали многие в тот или иной момент истории.

Та смелая попытка отнюдь не являлась импровизированной акцией. Тем не менее, принимая во внимание накопленный опыт, признаю, что наиболее действеннее и безопаснее было бы начинать борьбу в горах Сьерра-Маэстра.  Имея в распоряжении 18 винтовок, которые нам удалось собрать после жесточайшего поражения в Алегрия-де-Пио – отчасти из-за неопытности и невыполнения директив Движения (26 июля) на Кубе, и отчасти из-за чрезмерной веры в огневую мощь экспедиционной группы, имеющей в распоряжении более 50 винтовок с оптическим прицелом, и в огневую подготовку ее членов. Не упуская из виду вражеские боевые самолеты, пролетавшие на бреющем полете, мы, тем не менее, ослабили наблюдение за сухопутными войсками, которые атаковали нас из зарослей мелколесья, находившегося в нескольких метрах  от нас. Впредь врагу больше ни разу не удалось захватить нас врасплох.  

В последующих боях все происходило как раз наоборот, а в завершающих боевых действиях на протяжении 70 дней неутомимой борьбы мы, силами менее 300 бойцов, разгромили наступление элитных вражеских войск в составе более 10 тысяч солдат. На протяжении двух лет в разгар каждого боя буквально через 20 минут над нами появлялись вражеские боевые самолеты и бомбардировщики. Однако на протяжении этой тяжелой борьбы, не зарегистрировано ни одного случая гибели бойцов по этой причине. Все изменилось в последующих десятилетиях с пришествием новой технологии, разработанной Соединенными Штатами, к которым присоединились реакционные силы Латинской Америки и других стран. Народы мира всегда найдут надлежащие способы борьбы.

Вы будете там, на месте первого сражения.

Уже к концу штурма 26 июля, последний автомобиль, переполненный бойцами, подъезжает, чтобы забрать меня, я сажусь позади, но в этот момент, с правой стороны подбегает еще один боец, и я уступаю ему место. Автомобиль уезжает, и я остаюсь один. До этого момента я, вооруженный полуавтоматическим ружьем Browning 12-го калибра, находился на улице, пытаясь помешать стрельбе из пулемета 50 калибра, установленного двумя солдатами на крыше одного из этажей центрального здания командования большого военного лагеря; это было единственным, что можно было рассмотреть в поднявшейся перестрелке.  

Небольшая группа товарищей во главе с Рамиро Вальдесом, проникшая в первый барак, разбудила солдат, которые, как мне потом рассказали, были все еще в нижней одежде.  

Мне не удалось поговорить ни с Абелем, ни с другими товарищами из его группы, которые, с высокого здания позади гражданской больницы, следили за тыловой частью спален. Я думал, что ему было совершенно ясно, что происходило вокруг. Пожалуй, он подумал, что я погиб.

Рауль, находившийся в группе Лестера Родригеса, ясно видел все происходящее и считал, что мы погибли. Когда командир этого расчета  принял решение спуститься, они сели на лифт и уже внизу, он вырвал винтовку у сержанта; ни сержант, ни  сопровождающие его солдаты не оказали сопротивления. Он взял на себя командование группой и организовал ее выход из здания.  

В тот момент меня, главным образом, беспокоило, что группа товарищей, которые, как предполагалось, должны были занять казарму в Баямо, ничего не знала о нашем положении. Я же располагал достаточным количеством патронов и намеревался дорого продать свою жизнь, сражаясь с солдатами диктатуры.

Внезапно появился другой автомобиль (он ехал за мной), и вновь появилась надежда помочь товарищам в Баямо посредством нападения на казарму в селении Каней.  

В конце улицы, откуда я собирался отправиться в направлении этого пункта, нас ждало несколько автомобилей. Однако водитель забравшей меня машины, вместо этого, проследовал до дома, откуда мы выехали на рассвете, там он переоделся. Я поменял оружие, взяв  более дальнобойную, полуавтоматическую винтовку 22 калибра, потом оделся, и в нескольких шагах от дома мы, с группой из 15 вооруженных бойцов, среди которых был один раненый, перебрались через ограду из колючей проволоки. Другие бойцы оставили свое оружие, и уехали на машинах в поисках выхода. Со мной отправились несколько командиров и Хесус Монтане. В течение нескольких часов мы шли в тот жаркий день по северному склону высокой горы Гран-Пьедра, которую мы должны были попытаться перевалить, чтобы добраться до Реаленго-18, крутой дороги, о которой Пабло де ла Торрьенте, выдающийся поэт-революционер, написал так: «Повстанец с винтовкой может выстоять против целой армии». Но Пабло погиб, сражаясь, во время гражданской войны в Испании, где около тысячи кубинцев поддержали испанский народ в борьбе с фашизмом. Я читал его стихи, но мне не довелось с ним говорить, так как когда  я учился в колледже,  он уже уехал в Испанию.  

Мы не смогли продолжить наш путь до той дороги и остановились на южном склоне горного хребта. Горная зона, которую я считал наиболее удобной для партизанской войны, располагалась между храмом в Кобре и сахарным заводом «Пилон», поэтому я решил пройти до противоположного берега бухты Сантьяго-де-Куба через место, известное мне со времен учебы в колледже «Долорес», в городе, где вы соберетесь. Большинство членов нашей крошечной группы были измотаны голодом и усталостью. Раненый был эвакуирован, а Хесус Монтане едва держался на ногах. Два бойца, с меньшей обязанностью, но более сильные, должны были пойти со мной на запад горного массива.   

Но наиболее драматические и отнюдь не обнадеживающие события ждали нас впереди. Под вечер я дал указания остальным товарищам спрятать свое маломощное оружие где-нибудь в лесу и с наступлением ночи отправиться в дом одного крестьянина, жившего у шоссе, связывающего Сантьяго-де-Куба с пляжем. У него был скот, а в доме имелся телефон для связи с городом. Эта группа, очевидно, была перехвачена войсками. Как бы то ни было, враг хорошо знал местность, по которой мы двигались. Перед рассветом, вооруженный до зубов расчет военного командования растолкал нас винтовками. Было видно, как бьются набухшие жилы на шеях тех хорошо откормленных солдат с искаженными от возбуждения лицами. Мы приготовились к смерти, и в тот же момент вспыхнула перебранка. Однако они меня не опознали. Уже крепко связанный, на вопрос об имени я с иронией ответил, назвав имя, которое мы использовали в самых пошлых шутках. Я не мог поверить, что они не догадались, как меня зовут на самом деле. Один из них, с искаженным от ярости лицом, кричал, что они – защитники Родины. Я громким голосом ответил, что они есть такие же угнетатели, какими  были испанские солдаты в борьбе нашего народа за независимость.     

Командир патруля, чернокожий человек, с трудом удерживал под контролем свой отряд. «Не стрелять!», - беспрестанно кричал он солдатам.  
И более тихим голосом повторял: «Идеи убить невозможно, идеи убить невозможно». В какой-то момент он приблизился ко мне и тихо сказал: «Вы, ребята, очень отважные парни». Услышав это, я сказал ему: «Лейтенант, я Фидель Кастро», на что он ответил: «Никому не говори об этом». И на этот раз случай сыграл свою решающую роль.

Лейтенант не был полковым офицером, у него были другие служебные обязанности в регионе Орьенте.

Позже происходят еще более важные события.

Товарищам, которые должны были демобилизоваться, я даю указания сложить оружие, затем мы должны были сопроводить их до пункта встречи с людьми епископа.  

Общественное мнение города Сантьяго-де-Куба энергично прореагировало на ужасающие преступления, совершенные против революционеров армией Батисты.

Епископ города Сантьяго-де-Куба Его Преосвященство Перес Серантес  получил некоторые гарантии в ответ на свое ходатайство о том, чтобы сохранить в живых пленных революционеров. Несмотря на это, лейтенанту Саррии предстояло выдержать еще одно сражение с полковым командованием, которое на этот раз поручило выполнить эту задачу наиболее отличившемуся приспешнику кровопролитной бойни, устроенной командующим города Сантьяго-де-Куба, который приказал Саррии доставить пленных в казарму «Монкада».

Впервые в истории нашей Родины молодежь вступила в столь непримиримую борьбу с режимом, царящим в стране, являющейся американской колонией, каковой была Куба вплоть до Первого января 1959 года.  

В доме соседа, стоящего около узкой дороги, связывающей город с пляжем Сибоней, нас поджидал небольшой грузовик. Саррия усадил меня между собой и шофером. Проехав несколько сотен метров, наш грузовик встретил автомобиль коменданта Чамоунта, который потребовал сдать ему пленника.

Все происходило, как в научно-фантастическом фильме: лейтенант возражает, заявляя, что он не сдаст пленного, вместо этого он сдаст его под караул в Сантьяго-де-Куба, а не в казарму полка. Так, событие воскрешает в памяти необычные обстоятельства пережитого.

За столь короткий срок невозможно выразить нашим высокопоставленным гостям мысли, приходящие на ум под впечатлением переживаемых нами удивительных времен.

Я не могу думать, что через 10 лет, в 70-ю годовщину штурма казармы, я напишу книгу. К сожалению, никто не может утверждать, что когда-либо будет праздноваться 70-я, 80-я, 90-я или 100-я годовщина штурма казармы «Монкада». На Международной конференции об окружающей среде в Рио-де-Жанейро я отметил, что одному из видов – человеку – грозит опасность вымирания. Но в то время я думал, что на это потребуются века. Сегодня я настроен не столь оптимистично. И все же я спокоен: жизнь по-прежнему будет существовать в необъятном измерении пространства и времени.

А пока я скажу только одно, ибо каждый день наступает утро для всех жителей Кубы и планеты:

Лидеры более чем 200 больших и маленьких стран, революционных или нереволюционных, должны продолжать жить. Задача создания благополучия и справедливости настолько сложна, что лидеры каждой страны должны обладать властью, в противном случае, воцарится хаос.

Совсем недавно, в стремлении оклеветать нашу Революцию и ввести в заблуждение Организацию Объединенных Наций и главы других государств, были предприняты попытки обвинить в двуличии главу государства и правительства Кубы.  

Я решительно утверждаю, что хотя на протяжении лет мы отказывались подписывать соглашения о запрещении этого оружия, поскольку были не согласны с предоставлением этих прерогатив какому-либо государству, мы ни при каких обстоятельствах не предприняли бы попыток создать ядерное оружие.  

Мы выступаем против ядерного оружия любого типа. Ни одна страна, большая или маленькая, должна обладать этим инструментом массового уничтожения, способного положить конец жизни человека на планете. Любая из стран, уже располагающая этим оружием, имеет его в количестве, достаточном для возникновения катастрофы. Страх смерти никогда не являлся препятствием для развязывания войн, в каком бы уголке планеты это ни происходило. Ныне не только ядерное оружие, но и климатические изменения  стали самой неминуемой угрозой, которая за менее века может привести к невозможности выживания человечества.  

Сегодня я хочу воздать особую дань памяти Уго Чавеса Фриаса – латиноамериканского и всемирного лидера, за то, что он сделал во имя нашего народа, народов стран Карибского региона и всего мира; сегодня он находился бы с нами, если бы не пал в мужественном сражении за свою жизнь.

Он, как и мы, не сражался во имя жизни, он жил во имя борьбы.    

Фидель Кастро Рус
26 июля 2013 года
6.05 часов