Ты есть или нет?
Дата:
Источник:
Автор:
«…Я спросил: „Отец, ты есть или нет, и кто ты?“ // Он, взглянув на казарму „Куартель де ла Монтанья“, ответил: // „Просыпаюсь я раз в сто лет, когда народ мой проснется“».1
Так ответил Освободитель Америки2 на смелый вопрос Пабло Неруды после начала гражданской войны в Испании, когда испанские рабочие смогли предотвратить захват фашистами казармы Куартель-де-ла-Монтанья в Мадриде.
Эти воспоминания приходили мне на ум, вызванные событиями, происходящими в братской Боливарианской Республике Венесуэла. На нашей одинокой родине революция совершилась много лет назад, и мы окунулись в неравную и практически непостижимую борьбу с самой могущественной империй за всю историю человечества.
И вдруг в комнате зазвонил телефон для экстренной связи. Звонили из офиса Ильды Кастро, вдовы Тамарго, первого стенографиста, с которым я познакомился в своей жизни после победы Революции в январе 1959 года. С тех пор прошло уже 43 года.
С этого места откорректированных документов начинается транскрипция Ильды, которую я привожу ниже полностью:
ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ФИДЕЛЯ КАСТРО РУСА С ПРЕЗИДЕНТОМ БОЛИВАРИАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ВЕНЕСУЭЛА УГО ЧАВЕСОМ ФРИАСОМ. 14.04.2002 – ВРЕМЯ: 07 часов 01 минута.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. … Мария – герой, Фидель. (Кажется, секундой раньше я назвал героем его.)
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Чтоб меня, да она просто молодец! Вот так история! Вот так история!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС (смеется). Бывает же такое, Фидель!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Как раз сейчас я все никак не мог заснуть и думал. Я лег, но мне все не спалось, и тут звонок, и вот… Вот так дела!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Что за день, Фидель! Я всё еще… Просто удивительно, удивительно! Я все еще пытаюсь все это осмыслить. А ребята… Меня же держали в изоляции; они пришли за мной, когда я вышел отсюда, рано утром, часа два спустя после нашего разговора. Так, в общем, как мы договорились, я им сказал: «Нет, я не откажусь от поста. Можете меня арестовать». Я добровольно пошел с ними. Я обменялся несколькими словами с ребятами, а ты знаешь, какие они отважные, и сказал им: «Пообещайте мне не делать безрассудных поступков. Ладно. Мы отправляемся в тюрьму. Но это не конец». У меня не осталось других вариантов. Были другие верные мне подразделения, но они находились далеко. Понимаешь? Надежные подразделения, в особенности, воздушно-десантная бригада в Маракае. Бадуэль позвонил мне.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, но они не могли прийти на помощь, Уго, иначе бы началась война, и даже не гражданская.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, да, совершенно верно. Я сказал ему…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Я слышал, что они собирались выступить, но ты им сказал, чтобы они не делали этого.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, я сказал ему: «Удерживай свои позиции». Мне позвонили и ребята из Маракайбо, с запада, танкисты, и Алькала сказал мне: «Мой танковый батальон готов и построен в колонны, и все мои офицеры и солдаты. Родина или смерть! Я приступом возьму Маракайбо». Я ответил ему: «Нет. Удерживай свои позиции. Мне достаточно, чтобы ты поддерживал дух, боевой настрой, но все же оставайся на месте и удерживай позиции. Конечно, в полной боевой готовности, на случай, если вдруг по тебе ударит авиация и мало ли что еще.
Присоединились командиры танковых, пехотных батальонов, один лесной батальон, там, в тропическом лесу. Они заявили, что не признают так называемое новое правительство, незаконное. И все они стали объединяться вокруг Бадуэля, другие верные генералы подались туда. Многие из моих ребят, оставшихся кто где, сосредоточились в Маракае.
После нашего разговора я стал готовить план. Мне оставалось только одно – уехать в Маракай. Но ты знаешь, что туда ехать около двух часов. Так что у нас не было уверенности в том, что мы сможем добраться.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Исключено, совершенно исключено.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, да. Нас могли бы остановить на дороге, мог бы завязаться бой. Кто знает, что могло бы случиться! И вот поэтому я решил добровольно сдаться.
Меня держали в пяти разных местах. Меня перевозили с места на место. На меня оказывали давление, чтобы я подписал отставку. Я сказал: «Нет, я в отставку не выйду. Я арестован. Я арестован, вот и все. Отдайте меня под суд, давайте».
В полночь они привезли меня на военно-морскую базу, и буквально два часа спустя почти все сержанты перешли на мою сторону, потому что они были из войск специального назначения, десантники, вот так.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Все это случилось в тот же день, в пятницу.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. А?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. В пятницу?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, это было позавчера, в четверг ночью.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. В четверг. Так это случилось…!
Но ты же был во Дворце.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, это случилось в пятницу, извини.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, в 3:50 в пятницу тебя увезли, до рассвета.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Точно.
Так вот, в этот же день они провозили меня по трем разным местам. И, в конце концов, решились – потому что уже начинал собираться народ… Меня поместили в камеру там, где размещается полк военной полиции, от выхода с базы Фуэрте-Тиуна до моей камеры был где-то километр, и до меня доходил гул собравшегося на улице народа. Потому что люди знали, что я был там, так ведь? Оттуда я позвонил и поговорил с Марией, с Марией Исабель, с семьей: «Скажите, что я здесь в Фуэрте-Тиуна». И народ стал собираться там. Собралось несколько тысяч человек, они скандировали лозунги, без страха…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это было в пятницу, а в котором часу?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это было уже во второй половине дня в пятницу.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ясно. И как тебе удалось связаться с Марией и с министром образования и труда?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Военнослужащие… Один военный дал мне мобильный телефон.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Где? Прямо тогда? Там, в Фуэрте-Тиуна?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. В Фуэрте-Тиуна мне дали телефон, и я сделал несколько звонков: своим детям, Марии Исабель… И попросил их, чтобы они поведали всему миру, сказали, что я не отказался от власти. И вот тогда-то Мария тебе и позвонила…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Мария позвонила мне в десять часов две минуты. В пятницу.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Вечером.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нет, утром.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. А!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. В десять часов две минуты она мне позвонила. И тогда я спросил, может ли она сама все рассказать. Она ответила: «Да, конечно, ради отца я готова на все!»
Тогда я сразу все подготовил для того, чтобы она дала интервью журналисту Ранди, и в 12:40 мы транслировали это интервью в прямом эфире. После эфира мы передали интервью информационным агентствам и Си-эн-эн. Си-эн-эн начал его транслировать, и каждые полчаса повторял эту новость.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Сколько времени Мария говорила?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ну, наверно, … Шесть минут. Она прекрасно все изложила, за шесть минут.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ах, вот она у нас героиня!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Как же, как же, разумеется, да. Это было чрезвычайно важно, потому что народ…
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, это сыграло важную, очень важную роль.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Тогда уже Фелипе3, когда примерно в 4 часа дня осадили наше посольство… Но там… Они хотели ворваться в посольство. Настал момент… Приказ должен был быть такой, сначала стрелять… Они должны были защищаться, иначе бы их всех убили, а там было пять женщин, ребенок и 17 сотрудников. Ситуация была очень наряженной…
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Говорят, что им даже воду отключили и электричество.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ситуация была очень наряженной. Отключили воду, электричество, люди не могли выйти из здания посольства, к тому же в него в любой момент могли ворваться. Это был самый критический момент. Это создало бы огромные помехи. Ведь, если бы началась перестрелка….
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Герман4 был там, так ведь?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Герман проявил себя…И вообще все поступили в этой ситуации… как настоящие герои! Там. Они же были окружены. Толпой. Там был Романи и весь этот сброд. Если бы ты слышал, что он говорил! А ведь их выступления по телевидению передавали. Эти телевизионные каналы транслировали все это.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Конечно, все транслировали.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Целый день, целый день они транслировали ложную информацию, все твердили об отставке, да об отставке, и снова об отставке.
Выходит, они весь свой замысел построили на твоем выходе в отставку. Тут их план и пошел прахом.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС (смеется). Да, они ведь распространили текст, который я не подписал в Фуэрте-Тиуна на встрече с генералами-предателями, подкупленными местными олигархами и другими секторами.
Ну вот, тогда меня привезли. Когда начал собираться народ перед Фуэрте-Тиуна, уже вечером….
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. В каком часу начали стрелять? Ведь прозвучало несколько выстрелов. Поздно вечером или ночью.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да. Пару раз стреляли, кажется, в воздух.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, потому что народ продолжал прибывать, и люди стали спускаться с холмов.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Так вот, везут они меня на вертолете, уже ночью, на военно-морскую базу, на вертолете туда примерно полтора часа лететь.
Я не знал, куда меня везут. Итак, я поднялся на борт вертолета, и они повезли меня на военно-морскую базу, где находилась группа специального назначения военно-морского флота.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, Риума…
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Что?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это место называется… Я видел вчера утром, потому что один друг, ваш человек, сказал об этом Франс Пресс. Это было в пятницу, так ведь? Нет, в субботу утром. Он назвал Франс Пресс место, куда они тебя увезли; сказал, что расположено в 100 км от Каракаса, по направлению к штату Миранде, как-то так. И назвал место, где они тебя держали.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Туриамо.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Туриамо, точно. Об этом я узнал после окончания устроенного нами митинга. Я уже закончил митинг, когда мне сообщили, что было передано информационное сообщение, в котором указано место, где тебя держали. Там.
Тогда я позвонил туда. Твои родители слышали выступление Марии. Вечером они все увидели на Си-эн-эн. После этого твоя мама передела нам, что хочет связаться с нами. Она позвонила, чтобы поговорить со мной, потому что она тоже хотела сделать заявление.
Тогда я позвонил сначала в здание правительства, но мне дали три телефонных номера, а они были в резиденции, там, где мы когда-то ели рыбу.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да. (Смеется.)
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Настроение у нее было бодрое. И тут я понял – потому что я также поговорил с твоим отцом, и спросил, как обстоят дела. Отношения с военным руководством были хорошие; они встретились. Также там был этот, из Сабанеты, очень активный. Они уже установили там контакт с десантниками-парашютистами, и ситуация там была у них под контролем, и все было хорошо организовано.
Как раз начали поступать первые сообщения.
После того, как я закончил говорить с ними, я позвонил Марии – это было часов в десять, в одиннадцатом – узнать, что нового, и я сообщил ей, что тебя держат на этой базе.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Правильно. Они продержали меня там эту ночь. Там я немного отдохнул; поговорил с ребятами из подразделения специального назначения… Потому что они из спецподразделения десантников, хотя служат в военно-морском флоте, и в результате они стали переходить на мою сторону, стали переходить на мою сторону, стали оказывать мне доверие. И утром один из них предложил мне вывезти меня оттуда, то есть захватить базу и освободить меня, увезти меня в Маракай наземным транспортом – потому что вертолет был далеко, на военно-морской базе, а там-то он был под контролем. Меня держали в бухте со спецподразделением из 100 человек, приблизительно; но они сказали мне – группа офицеров и сержантов – сказали мне: «Послушайте, мой командир, мы готовы уйти отсюда с вами. Задержим здесь некоторых офицеров, тех, что не с нами, и уйдем в Маракай, потому что там генерал Бадуэль набирает силу, народ вышел на улицы, в Каракасе народ вышел на улицы. Так что, давайте уйдем отсюда».
Они уже стали готовить план, и через некоторое время приходят….
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А как бы вы добрались до Маракая?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Мы решили добираться автотранспортом, потому что мы находились от Маракая недалеко, от Маракая примерно в двух часах езды.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А Маракай на востоке или на западе от Каракаса?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Маракай от Каракаса на юго-западе, и образует – с тем местом, где я находился – почти равносторонний треугольник между…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да. Но, тогда база эта находится в районе Миранды или на западе от Майкетии?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, на западе от Майкетии, в штате Карабобо, по направлению…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Эта база?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Туриамо, да.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ясно, теперь я понял, теперь понял.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это штат Арагуа, Туриамо находится в штате Арагуа, а столица штата – Маракай. Тут они просчитались, потому что повезли меня в штат Арагуа.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Тебя привезли туда, откуда до парашютистов совсем недалеко.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Недалеко! Они не подумали об этом! Там я себя чувствовал увереннее, и ребята были готовы.
Так вот, в чем тут дело? В Маракае же был не только Бадуэль. Другой генерал, который был со мной здесь, во Дворце, Гарсия Монтойя, он также посоветовал мне сдаться. Он сказал: «Нет, вы должны остаться в живых. А мы здесь организуем сопротивление. Так что, сдайтесь им, требуйте гарантий, а мы, значит, будем требовать, чтобы не покушались на вашу жизнь».
С одной стороны Дворца вывозили меня, под арестом, а с другой он отправился в Маракай, потому что он с Бадуэлем очень дружен. И там этот человек, дивизионный генерал, организовал Группу сопротивления и чести. И эта группа начала действовать, и мои ребята отсюда, молодые ребята, с которыми ты знаком, также перебрались туда, в Маракай, он в полутора часах от Каракаса. Они выбрались, им удалось уйти от здешних начальников, от тех, которые взяли на себя управление.
Здесь у них уже был план. Некоторые из них остались, спрятались в подвале.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Кажется, Мартинес тоже был там, да?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, Мартинес был там. Все были там. Мартинес…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Я разговаривал с генералом, о котором ты говоришь.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. С Гарсией Монтойей?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, сначала я переговорил с Бадуэлем – Мария связала меня с ними. Для начала она связала меня с начальником группы войск специального назначения, который был командующим вооруженными силами, с Лукасом.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, Лукас, Лукас! Ты говорил с ним?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да. Она связала меня с ним.
Ты тогда находился в Орчиле, в это время.
Это было во второй половине дня, где-то после двенадцати часов. Я связался с ним.
Затем Мария говорит мне, что Бадуэль тоже хочет поговорить со мной, и она дала мне его телефоны. Связь была плохой, дважды обрывался наш разговор − с Лукасом, и тогда через Марию я смог… Она сказала мне, что Бадуэль хочет поговорить со мной. Тогда я поговорил с Бадуэлем некоторое время. Нас очень беспокоил тот факт, что мы не знали, где они тебя держат и думали, как бы они под нажимом не совершили от отчаяния что-нибудь непоправимое, понимаешь?
Вот тогда он связал меня с тем генералом, который был там.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. С Гарсией Монтойей.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. С Монтойей. И тогда он тоже сказал, что они хотят сделать публичное заявление.
И, когда мы разговаривали по телефону, я начал записывать наш разговор и сказал ему, чтобы он сделал свое заявление… и готово! Тогда он сделал свое заявление, нацеленное на мировое общественное мнение.
Незамедлительно мы передали его телевидению, а также всем другим средствам вещания здесь, это его заявление.
Представь себе! А ты и не знал, что у нас здесь происходило, верно?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, я абсолютно ничего не знал.
Конечно, я предчувствовал, какова будет реакция народа и военнослужащих, но это меня тревожило, потому что могла начаться даже гражданская война. Но в результате…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нет, Бадуэль и другой генерал имели четкую позицию – я ее похвалил. Они не были уверены, выступать им или остаться на позициях. Тогда я им сказал: «Нет, нет, нужно избегать столкновения». Я высказал им свое мнение, но они уже и сами пришли к такому решению.
Тогда я сказал….
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Кажется, этим людям, которые были здесь в Каракасе, выдвинули ультиматум, что если я не появлюсь, в Каракасе высадится десант парашютистов.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, но проблема в том, что и генерал, и Бадуэль – они оба – решили оставаться на своих позициях и обратились ко всем частям с этим призывом. Стало быть, они подготовили сообщение, которые мы транслировали по всем каналам.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, это превратилось в… Они преобразовали подразделение специального назначения в подразделение сопротивления. Они стали звонить в части, генералам, главнокомандующим. Мне сказали, что у них на стене висела схема. Один из моих ребят отсюда, из лейтенантов, все записывал, а генерал не переставал звонить: «Определитесь, вы с кем». Ему отвечали: «Мы еще не решили». И тогда он разговаривал с ними, убеждал, и вот так, постепенно, на их сторону перешли снова все офицеры. Им объяснили, что я не выходил в отставку, что это неправда, что было совершено предательство, что они снова отдают страну в руки «Федекамарас»5, предпринимателей, адекос и копейянос6 – они вчера здесь повеселились.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Они пришли сюда во Дворец и стали развлекаться.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, да, их застали там. (Смеется.) Министров застали там врасплох.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Некоторых из них задержали, но так называемого президента и всех тех…
Негр Чурио… Ты помнишь негра Чурио…?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Майор Чурио, этот парень − начальник моего спецподразделения. Они сидели в подвале и тогда… Как хорошо, что они этого не сделали! Ведь они, когда присягали новому, так называемому, президенту, хотели взять их в заложники, захватить заложников, там, в большом зале.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД (смеется).
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да об этом можно книгу написать, Фидель.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Что ты, что ты. Да, может и книга выйти.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Книга для будущих поколений, потому что… Ты гораздо больше лет, чем я, трудишься на этом поприще, я вот не могу припомнить ничего подобного…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нет, не было ничего подобного, ничего, ничего, ничего подобного.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Я не мог поверить.
Фидель, послушай, прошлой ночью я был там, я был там с ребятами из бухты Туриамо – там ведь очень жарко – и тогда я сказал им: «Разрешите мне выйти ненадолго, я не сбегу». И я с ними разговорился.
Да! Это тоже мне очень помогло, Фидель, – мой разговор с солдатами, то, что я выслушал жалобы, сержантов. Словом, у них много претензий к начальникам, которых им назначили за последнее время, когда я был у власти; говорят, что совсем о них забыли, твою ж мать! Что они стеснены в средствах, что помещения очень старые, что не хватает средств для боевой подготовки, для поддержания вооружения в боевой готовности. И они принялись мне обо всем этом рассказывать, вот так. Из это было для меня уроком. Я не должен забывать об этих ребятах, не могу рассчитывать только на высшее руководство и слушать только то, что мне передают. Нужно обратиться к самым низам и поговорить с ними, выслушать их проблемы. Ночь была дивная, я даже сказал им: «Послушайте, если меня осудят и разжалуют, я попрошу тех, кто меня осудит и разжалует, чтобы они послали меня служить в вашу часть; я буду служить здесь с вами как рядовой солдат – потому что мне было очень хорошо с ними – в сущности, я такой же солдат, как и ты», – как какой-то парень, который был там.
Эти ребята подошли, сварили мне кофе и оставили меня одного, а сами отошли и встали там, поодаль. Я стал думать и смотреть в небо, и сказал себе: «Нет, я уверен, что все, что было посеяно за все эти годы в народе, эти народные организации, которые мы основали, развили, поддержали: Боливарианские кружки, партии, РБД7, ОДВ8, МАС9, КПВ10 − народ, все эти люди не будут бездействовать, потому что, если народ ничего не предпримет, значит, он, черт подери, не заслужил этих усилий, он еще не заслужил революцию.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, но народ обманули, ввели в заблуждение, вконец им мозги запудрили этой своей кампанией.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, да. Конечно. Кроме того, заблокировали мне вещание государственного канала, и предатели, из военных, захватили здание телеканала, и у меня не было никакой связи с народом.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нет, они лишили тебя связи с внешним миром.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это говорит о том, что я должен установить во Дворце телестанцию, прямо здесь, прямо здесь, во Дворце. Я из всего случившегося теперь делаю выводы, я собираюсь…
Конечно, как я тебе уже сказал, я все еще под впечатлением, я все еще обдумываю случившееся, это просто ураган и контрураган событий. Все произошло так быстро, что я не мог поверить. Я тут все еще…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. И еще вчера, в пятницу, с самого утра туда, к Дворцу, стекалось море народу. Народ окружил и Фуэрте-Тиуна. Было более 100 тысяч человек.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Все, все это было. Они выстроили живые цепи и перегородили дороги почти по всей стране. Перегородили дороги. Но без стычек. Уже потом, сегодня ночью, в Каракасе было зафиксировано несколько случаев мародерства, но уже…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. И много было таких случаев или нет? Ведь все говорили… То есть, твои же люди по телевидению, снова и снова выступали против этого. Потом ты тоже выступил, и ты говорил очень хорошо, просто отлично!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ты слышал?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А как же!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Я был…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ты держался спокойно, хорошо, рассудительно. Мне кажется, выступление было отличное. Всем, кто там был, так показалось. Ты говорил около часа.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, около того. Точно.
И вот, когда я закончил выступление для телевидения, я вышел на балкон к народу. Народ собрался на улице и не хотел уходить, не увидев прежде меня.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А, так ты вышел поприветствовать народ?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ну конечно! Я вышел на балкон, к народу, после выступления по телевидению, и я был там, с ними.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Надо же! А я подумал, что все кончилось и…
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет-нет. Я вышел на балкон. Но дело вот в чем…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это тоже показали по телевидению?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Я не уверен, Фидель. Может быть, и показали. Я не уверен. Я видел, что там, внизу, стояли камеры, но я не знаю, снимали ли они. Все прошло очень быстро, в самом деле, очень быстро. Я пробыл там несколько минут, так как…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ох, ведь эти люди простояли там… С самого утра они там стояли!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Целый день. Я намекал ими, чтобы они шли домой спать, а они не уходили…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Слушай, они ведь окружили эту самую базу Фуэрте-Тиуна. Огромная масса народу!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, там был один священник, войсковой священник, который вот сейчас сюда заходил. Он мне сказал, что около 50 тысяч человек перегородили выход, военные не могли покинуть Фуэрте-Тиуна.
Тут как раз все и началось, – представь себе – тогда туда, в Туриамо, прилетел вертолет. Ребята уже готовили операцию, но я сомневался. Понимаешь? Я спросил у них: «А здесь нигде нет телефона, чтобы я мог связаться с Бадуэлем?» «Нет, связи нет», – ответили мне. «Значит, мы не можем туда ехать, так вот, не договорившись с ним, это все осложняет, потому что мы можем по дороге столкнуться с кем-нибудь, и тогда завяжется схватка, бой».
Но мы обдумывали возможности. Я всерьез рассматривал этот вариант, потому что находился ближе к Маракаю. И так как я хорошо знаю Маракай и десантников, я знаю… и они, в общем, тоже.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Но они оба, Монтойя и Бадуэль, действовали с умом. Очень умно поступили, политически грамотно.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Они очень толковые, из самых выдающихся товарищей, благоразумные, рассудительные… А теперь они еще показали себя как выдающиеся военные и политические лидеры благодаря их действиям, потому что они превратили Маракай во второй… Но ты знаешь, что это основной плацдарм страны, потому что, кроме того, генерал военно-воздушной базы, где находились боевые самолеты F-16, все, захватил базу и перешел на сторону Революции.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, на их стороне уже была авиация, у них уже было все, танки, самолеты и пехота.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ах да! Танки из Валенсии11, где находился генерал Ранхель, который здесь был начальником гвардии президента, и я дней 10 тому назад был у них.
Но, смотри, мне сейчас рассказали ребята удивительную вещь, Фидель!..
(Обращается к своему сыну: «Уго, принеси мне…»)
Здесь со мной Угито, он шлет тебе привет, скоро будет там, у вас.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да-да, я уже говорил с ним.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Он едет к вам учиться. Ты с ним уже говорил.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, я его спросил, когда он приедет.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Кажется, он хочет стать инженером.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД (смеется). Я говорил с ним и с Росой.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Послушай, Росита здесь, она шлет тебе привет, а Уго говорит, что все в силе. Так он мне сказал.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Он строит много планов, но вот до конца их не доводит. (Смеются.)
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Но, он, кажется, был воодушевлен. Кажется, последним планом он очень увлекся.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Похоже, что на этот раз он доведет его до конца.
Послушай, стало быть… Но тут мне передали подробности от здешних ребят…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Рассказывай! Я жду твоего рассказа с нетерпением. Расскажи!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Но этих историй столько, что бог знает сколько книг можно написать.
Буквально только что один из ребят мне рассказал, что они направились в Военную академию, знаешь? Где они только не были. Курсанты… Так вышло, что примерно две недели назад я читал лекцию пятому курсу, последнему, будущим младшим лейтенантам. Ну так вот, с ними я говорил много, много рассказал разных вещей; этих ребят нужно воспитывать. Пришли они туда, а курсанты уже пошли на захват военного училища, и у старшего прапорщика были ключи от всех складов, и он сказал: «Ничего не выдам».
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. У них не было оружия. (Смеется.) Они были без оружия.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, оно было на складе, а у него были все ключи, на случай, если возникнет необходимость применить оружие.
Они захватили военное училище, захватили здание Военного командования, и тогда эти генералы − представляю себе картину − метались, не зная, куда деваться. Ребята искали их! Все они арестованы. Их арестовали подчиненные. Всех этих предателей! Они преподнесли им урок чести, брат, который мне…!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Когда это случилось?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это случилось сегодня, после полудня.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Вот как! Сегодня в полдень. Ах, вот как!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, и туда увезли − там его держат − так называемого временного президента, его арестовали, и он находится в Фуэрте-Тиуна. Ребята! Вместе с горсткой генералов.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это училище недалеко от Фуэрте-Тиуна?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. На территории училища. Там, где мы были в день инаугурации, там, на том большом дворе. Это военное училище. Там, рядом, содержат под стражей, неподалеку, в Фуэрте-Тиуна, так называемого президента и его министров.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, Муссолини, этого Муссолини. (Смеются.) Потому что, когда он выступал – я видел его вступление в должность – он был похож на Муссолини.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Они издали постановление об упразднении Ассамблеи, упразднении Министерства юстиции, упразднении…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Слушай, ну это же дикость! Они ведь сами себе навредили, понимаешь? Они сами себе навредили, потому что такой чепухни наворотили.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, они себя на смех выставили. Да и задержали меня, когда никакой отставки не было. Представь себе! Они пошли наперекор всему. О какой демократии может идти речь? Они говорили, что восстанавливают демократию. Таким вот образом. Кто им поверит? Даже Соединенные Штаты сегодня были вынуждены отказаться от своих слов. Сегодня вечером они выпустили исправленное заявление.
Но, послушай, чем все кончилось. Прилетает за мной в Туриамо вертолет. «Видите ли, – сказал мне адмирал – видите ли, господин Президент…». Когда он мне сказал: «Президент», − я подумал: «Батюшки!»
– «Господин Президент, меня прислали охранять вас и сопроводить на Орчилу12, чтобы вы были…». Орчила находится на севере, ты был на Орчиле; ты там …
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, я был там. Как далеко находится этот остров?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Он от Туриамо на расстоянии…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нет, от побережья, от побережья.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Примерно в 100 километрах.
Так вот, я ему и говорю: «Но, адмирал, зачем вы за мной приехали? Я здесь уже привык к этим солдатам, меня здесь держат под стражей, не беспокойтесь обо мне».
– Нет, там вам будет лучше, вас будут содержать в резиденции президента.
Я ему говорю: «Нет, не надо, мне и здесь хорошо».
– Нет, послушайте же, с вами хотят поговорить.
Я начал прощупывать почву, потому что это был знак слабости. Но я стал прощупывать, понимаешь, чтобы понять, как много они готовы уступить.
Так вот, я спросил: «Но о чем они хотят поговорить со мной? Если, когда надо было говорить, они не захотели, я им выдвинул ряд условий, сделал ряд предложений».
– «Нет, нет, но сейчас они хотят… теперь да, потому что ситуация прояснилась, они хотят, чтобы вы уехали на Кубу».
Тут я ему говорю: «Знаешь…»
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А ведь тогда, ночью, они не согласились, а?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, я ему то же самое сказал. Я сказал ему: «Знаешь, меня ведь оставили без связи с внешним миром, я не знаю, что происходит, несколько моих товарищей тоже арестованы». Тогда я уже знал, что взяли под стражу министра внутренних дел Родригеса Часина, его вывели из дома в наручниках, губернатора Бланко де ла Круса также взяли под стражу в здании губернаторства, взяли под стражу депутата Тарека, несмотря на то, что он депутат, его арестовали, вот так вот. Я говорю ему: «Послушай, в таких условиях я не могу принять решение. Я не могу ни при каких обстоятельствах покинуть страну, пока мои люди под арестом. У меня нет ни с кем связи…»
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. В котором часу это было?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Сегодня, вернее, вчера, в субботу, примерно в 2 часа дня.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Продолжай.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Но, тем не менее, я сказал ему: «Я могу полететь, но позвони туда и скажи тому, кто тебя прислал, – а это был адмирал, которого назначили министром обороны и который уже арестован – скажи адмиралу, что я полечу, без каких-либо условий. Я не…»
– «Нет, они хотят, чтобы вы подписали отставку, а после того, как вы ее подпишите, вас отправят на Кубу».
Я сказал: «Нет, так я не могу ни подписать отставку, ни покинуть страну, но, я так понимаю, там есть телефон, и мы можем наладить связь, так что я хочу туда поехать, чтобы осведомиться кое о чем. И скажи им, чтобы они тоже приехали туда, и там мы поговорим, посмотрим, что они предлагают».
Так мы и поступили.
А, вот еще примечательная деталь: я уже переодеваюсь, и тут входит в мою комнатку парнишка, солдат, вернее капрал. Я смотрю на него, а он говорит мне: «Мой командир, послушайте, я капрал Родригес, я родом из Сабанеты». Юноша из Сабанеты, из моего родного города − здесь. Я его спрашиваю: «Парень, ты что здесь делаешь?».
– Я из семьи Родригесов, родственник вашего дяди Антонио Чавеса, – его фамилия тоже Родригес.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ошалеть! Ты что здесь делаешь, парень?
Я давно его не видел. И он пробрался ко мне тайком, потому что разрешения входить ко мне в камеру у него не было. Так вот. Я попросил кофе, и он воспользовался случаем и прошел ко мне с человеком, который принес кофе, с поваром.
Тогда он спросил меня: «Мой командир, послушайте, вы вышли в отставку?»
Я ответил ему: «Нет, и не намерен выходить», – сказал я ему.
Тогда он встает по стойке смирно, отдает честь и говорит мне: «В таком случае, вы мой президент! Не отрекайтесь! – говорит он мне, – Мы вызволим вас из этой передряги».
Тогда я говорю ему: «Ну, хорошо, у меня осталось две минуты. Я хочу попросить тебя об одной вещи».
– «Все сделаю, как вы скажете».
– «Я напишу бумагу, записку, чтобы ты…»
(Обращается к другому человеку: «Здравствуй, Педро, привет. Передай привет от меня твоим старикам, Педро. Ладно.»)
Здесь Педро, жених моей дочери Росы.
(Снова обращается к Педро: «Идите, идите отдыхать, Педро».)
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А, да, да! (Смеется.)
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Он забрал к себе ребят и они оставались там…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, он забрал их к себе домой.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Там они были в безопасности.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это в четверг ночью, а потом они переехали туда, к Реесу.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, они остались там.
Так вот, этот паренек… Я быстро стал писать, а он мне говорит: «Смотрите, я больше не могу оставаться здесь ни минуты. Пишите все, что вы хотите, и оставьте бумажку в мусорке – в корзине для бумаг, в мусорной корзине – положите на самое дно, я потом ее разыщу. (Главнокомандующий смеется.)
Вот такая штука получается!
Я стал писать обращение к народу, краткое, от руки: «Народу Венесуэлы
и заинтересованным лицам13».
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, его передали по телевидению.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ну, так вот, положил я …
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Что я не отказался от законной власти, и навсегда…
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. «Я не отказался от власти. Навсегда!»
И подписал листок.
Стало быть, я положил бумажку в мусорную корзину, за мной пришли, я взял свои вещи и пошел за ними. Я не знал, что дальше стало с бумажкой. Я сказал себе: «Ох, этот парень, хоть бы он смог что-то сделать, но там даже факса нет…» Это суровое место; в этом отдаленном месте проходят подготовку десантники-парашютисты. Там нет ни телефонов, ни телевидения, ни факса, ничего. Так, пара бараков – ну, ты знаешь – для размещения боевых частей там, в горной местности; гора, залив в горной местности.
Но оказалось, что, когда меня привезли сюда, это обращение уже облетело весь мир! Ту бумажку парень взял, не знаю, как он смог выбраться их этих гор, но два часа спустя он передавал факс во все концы, (смеются) как из пулемета. А здесь у всех этот факс в руках, как… Здесь у многих этот факс, и я уже сбился со счета, сколько я их подписал. Хотя там уже стоит моя подпись, желающим я поставил еще одну.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Надо же!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. И этот факс, как мне говорят, облетел весь мир.
Заметь, какая удивительная реакция последовала, вот, поди!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это просто удивительно!
Так вот, доставили они меня в Орчилу, Фидель, примерно за час на вертолете долетели, и через некоторое время приходит Комиссия.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Кто там был? Кто?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Один был кардинал католической церкви, один из подписантов этого нелепого наполеоно-муссолинского постановления, что они подписали. Они думали, что этим недействительным постановлением смогут перечеркнуть годы борьбы, в частности упразднить Учредительное Собрание, они хотели отменить 48 действующих законов одним росчерком пера, и исключить из названия Республики слово Боливарианская, и прекратить продажу нефти Кубе.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это отдельная история.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Вот так штука… Вот так история!
Эта неразумная, глупая и несведущая олигархия ничего не замечает. Они сами начинает верить в свою ложь, повторенную тысячу раз, и теряют чувство реальности.
Ну так вот, приходят они…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Кроме епископа, кто там еще был?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Кардинал этот; генерал, вообще-то он военный прокурор, не наделенный ни полномочиями, ни властью…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Из Фуэрте-Тиуна?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, из офицерского состава вооруженных сил в Фуэрте-Тиуна.
Полковник, один из главных зачинщиков этого заговора, он адвокат. Его послали, потому что он в очень хороших, приятельских, отношениях с генералами.
Так вот, сели мы и стали разговаривать. У них уже было все готово для подписания заявления об отставке.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. И что они предложили?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Они предложили мне подписать заявление об отставке, – представь себе – датированное прошедшим числом, как президентский декрет со штампом.
Там была строка: «Сегодня…»
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Но даже это не могло бы им помочь. Они уже были обречены на поражение.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, они напрягали последние усилия. Но они хотели обмануть меня, чтобы вывезти из страны. Потому что они сказали мне: «Самолет ждет. В общем, ты улетишь на Кубу».
Я ответил им: «Нет, я так не могу, я не имею достоверной информации о том, что происходит в стране. Я не намерен ни подписывать заявление об отставке, ни тем более покидать страну. Найдите мне телефон, чтобы я мог позвонить председателю Кастро и все обсудить с семьей. Неужели вы думаете, что я могу уехать из страны, бросив своих детей и жену на произвол судьбы, и когда мои товарищи в тюрьме?»
– Нет, нет, мы уже всех отпустили, никого не держим под арестом.
– Я хочу поговорить с ними, я хочу поговорить с Диосдадо, хочу поговорить по телефону с Берналем, с Родригесом Часином. Дайте мне телефон, чтобы я мог поговорить с ними и получить от них достоверную информацию, на основании которой я мог бы что-то предпринять. До тех пор я не двинусь с места. Но, если будете держать меня под стражей, то отправьте меня снова в Туриамо. Я не хочу оставаться здесь, в этом роскошном доме. Доставьте меня в мою тюрьму…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Но у них там уже был готов самолет, кажется, был.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, у них там уже был готов самолет, Фидель.
Я распорядился прояснить этот вопрос, потому что Хосе Висенте14 только что сказал мне, что в Орчиле стоял американский самолет.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Кажется, они даже говорили, должны были говорить с Шапиро15 там. Узнай все, что сможешь, потому что, кажется, у них было намерение увезти тебя в Соединенные Штаты Америки. Такие слухи тоже ходили.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Там, на взлетной полосе я видел самолет с опознавательными знаками… Конечно, это был частный самолет, но с американскими опознавательными знаками.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это был американский самолет.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Только подумай, какой у них был план. Они хотели увезти меня в Соединенные Штаты Америки или кто знает куда еще!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Об этом ходили упорные слухи. Молва. До нас не дошло ничего, ничего. Оттуда, из Президентского дворца, уже захваченного, меня попросили вот о чем: чтобы мы сделали здесь заявление. Мы сразу сделали и распространили заявление о том, что это еще одна ложь и что если тебя против твоей воли привезут на Кубу, то на самом быстром самолете нашей авиакомпании ты немедленно вернешься в Каракас, ведь тебя ждет народ. (Смеются). Вот какое заявление мы сделали.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. А я, хотя ничего этого не знал, сказал им фактически тоже самое: «Если вы меня отправите на Кубу, а сейчас мне врете, и там выяснится, что люди арестованы, что народ вышел на улицы и что…» Потому что тогда они мне солгали: «Нет, нет, военная обстановка находится полностью под контролем».
− Точно? − спросил я у них.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. У них под контролем, так и сказали?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, они обманывали меня.
Я спросил у них: «А как отреагировал генерал Бадуэль?»
− Нет, нет, он уже согласился и спокойно сидит в своей казарме.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Вот сволочье!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да. «Я не уверен, дай мне телефон − поговорить с Бадуэлем. Только после того, как мне объяснят, я могу рассмотреть эту возможность».
И для того, чтобы выиграть время, я составил другой текст…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ты возражал Комиссии.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Я возражал Комиссии.
Я им сказал: «Нет, послушайте, я ничего подписывать не буду».
Затем они стали нервничать, потому что Бадуэль, похоже, пригрозил явиться с бригадой парашютистов-коммандос на вертолетах, которые у него были, в Орчилу, чтобы освободить меня, если я не появлюсь.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. У него уже был план, был-был.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. У них был план захватить это место, да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Тогда адмирал говорит мне…
Там заняли боевые позиции, в Орчиле. Группа была, правда, небольшая, но это тоже было спецподразделение, очень хорошо подготовленные ребята.
Ну, так вот, адмирал подходит ко мне и говорит: «Ничего не подписывайте. Очень вероятно, что Бадуэль придет сюда вас освобождать. Если они появятся здесь, сопротивления ему не окажут, отсюда мы уйдем с ним и, кажется, в Мирафлорес16», − сказал мне адмирал, который сопровождал меня из Туриамо.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Тогда они… Ситуация полностью изменилась. Связали меня по телефону с Хосе Висенте – сразу появился телефон – позвали Хосе Висенте, и тогда, невероятно, я даже не мог поверить: «Хосе Висенте, ты где находишься?»
− Нет, я здесь, в Министерстве обороны, мы его уже освободили. (Смеются.)
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Для тебя это первая новость о том, что на самом деле происходит.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это первая свежая новость − от Хосе Висенте. А все остальное была информация, контринформация, много сомнений. Но я подумал: «Не может быть, чтобы так быстро, снова взяли… − и я спросил, − а так называемый президент где?»
Он мне отвечает: «Нет, он арестован, здесь находится под стражей, также, как и несколько генералов». (Главнокомандующий смеется.)
− Но разве есть жертвы, разве было столкновение?
− Нет, нет, ни одного выстрела. Молниеносная реакция народа, военной молодежи, а эти субъекты бросились, как котята, прятаться. Но мы их задержали, и вот большинство из них арестовано.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А они… Под каким предлогом ты добился того, чтобы они позволили тебе поговорить с Ранхелем?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, просто к тому времени уже… Члены приехавшей за мной комиссии стали вести себя совсем иначе, сели втроем, притихшие, и адмирал мне сообщил, адмирал, который меня охранял, который меня привез туда… Он начальник военно-воздушных сил военно-морского флота. Он отозвал меня в сторону и сказал мне: «Президент, ничего не подписывайте, не верьте им. Кажется, этой ночью вы будете снова в Мирафлоресе».
И он стал держать меня в курсе того, что ему сообщало его подразделение. Тогда я проявил твердость и стал говорить как президент, и они тоже затвердили в унисон: господин Президент да господин Президент.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А когда они дали тебе телефон?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Телефон мне дали примерно в полночь, и я поговорил с Хосе Висенте, а затем с губернатором Бланко де ла Крусом, а потом с другим губернатором: «Шутишь, здесь народ вышел на улицы!» Бланко де ла Крус снова занял здание губернаторства, он скрывался; объявился в Тачире и организовал сопротивление, призвал народ выйти на улицы. И народ на улицах… они окружили здание губернаторства, откуда его бесцеремонно выдворила полиция, та часть полицейских, которая перешла на их сторону, ну так вот, он мне сказал… (обрыв стенограммы)
… Каракас.
Вскоре мы прибыли. Я также поговорил с Бадуэлем, с Гарсией Монтойей, с другими генералами, которые находились там с Ранхелем, затем прилетели четыре или пять вертолетов. Прилетели вертолеты Бадуэля, переполненные парашютистами из Маракая.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Неужели! (Смеется.)
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. И «Лос Карахос». У этих ребят теперь новый девиз: «Верность до смерти».
Вот тебе и на! Затем к ним присоединились спецподразделения военно-морского флота, военно-воздушных сил, десантников, и мы победоносно проделали по воздуху обратный путь, приземлились здесь в Мирафлоресе, где весь этот народ был на улице…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ты не был в Маракае?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, но завтра я выезжаю туда.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Вы прямо из Орчилы прилетели…?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Мне нужно было быть во Дворце, потому что ты знаешь, что это символ власти.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да-да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Было очень много народу.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нет, но по некоторым сведениям, полученным Германом оттуда, из Дворца… Ведь было много неясного, даже в какой-то момент прошел слух, что тебя ранили, и даже версия, что тебя ранили при освобождении. Также очень много было всяких разных разговоров о том, что тебя избили. Об этом много, очень много говорилось.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Очень боялись, потому что также… Что отбили печень, что еще что-то…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Это тоже! Что тебя ударили в печень. Но твои люди также были там сбиты с толку. Ходили всякие разные слухи. И Мария очень встревожилась, когда услышала об этом примерно в полдень.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Но ты знаешь? Сейчас я узнал, что все эти слухи распускали мои ребята. Они проделали телефонную психологическую кампанию для того, чтобы народ распалился еще больше, понимаешь? Что я ранен, что меня избили, и началось: «Покажите нам его, покажите нам его!» Народ начал требовать: «Хотим видеть, хотим видеть Чавеса!» и все в таком духе.
И, ясно, это повлияло на ход событий.
Ну, вот, я вернулся сюда, я снова здесь.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, эту часть я видел по телевизору, когда ты прилетел. Это были впечатляющие кадры, радость на лицах людей, я первый раз вижу такое, Чавес! Можно было рисовать несколько картины, полотна, когда камеры показывали людей, стоящих за решетчатым забором. Впечатляющие снимки! Нужно снять фильм, что-нибудь такое сделать, потому что…
Хорошо, а когда вернулись трое членов Комиссии?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет же, они вернулись со мной.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Значит, вернулись с тобой!
То, что ты рассказал удивительно, удивительно!
Теперь ты должен узнать, какой у них был план. Дай распоряжение кому-нибудь узнать, куда они хотели тебя увезти. В какой-то момент они упомянули Санто-Доминго, но что-то там не так с этим самолетом.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, бесспорно, что-то неладное было, ведь раз так, то очень странные дела…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. С Кубой же никто не разговаривал, насколько мне известно, никто не просил разрешения для самолета. Ты должен все узнать. Распорядись, чтобы узнали, какой у них был план, куда они хотели тебя увезти.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да. Я уже распорядился на этот счет. Но завтра я этим досконально займусь, чтобы все выяснить и узнать, было ли и вправду у них запланировано доставить меня в Соединенные Штаты.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, это низкий поступок. Неслыханное вероломство по отношению к тебе, обман гребаный!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ну и ну!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Они использовали кардинала, ты знаешь: «Нет, я вам гарантирую, что все будет выполнено…»
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Надо же!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Я ему говорю: «У меня есть причины не доверять и вам, поскольку я видел, как вчера вы подписывали этот „акт Муссолини“. Какой позор – сказал я ему – для церкви, монсеньор! Вы говорите о демократии, а подписываете постановление, упраздняющее конгресс, ассамблею, губернаторов, судебную власть, прокуратуру…»
Кстати, заявления прокурора Исаиаса Родригеса были…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Они стали решающими. Но это было примерно пять или в четыре вечера… Раньше, раньше, около трех.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это был луч света.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, да, этот человек поступил очень смело, и его аргументация была превосходна, до жути. И держался он очень спокойно.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Отважно.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, но ему не дали закончить. Его телевидение обмануло, точно тебе говорю, потому что он начал говорить, но ему не дали закончить, также, как и Ларе.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Но он сказал все, что было нужно, за несколько минут. Он сказал: «Где заявление о выходе президента в отставку? Покажите мне этот подписанный документ. И если такой документ существует….»
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Должен быть другой. И отставку должен принимать парламент – так он сказал. Очень веские аргументы.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да. Тогда вице-президент должен исполнять обязанности президента. Но я хочу видеть документ об отставке президента. Мне кажется, он не оказывался от власти.
Это сообщение облетело весь мир! Это случилось в первый день. Это был луч света.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, это было в пятницу, примерно в….
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Знаешь, я собираюсь съездить в Маракай. Завтра я выезжаю в Маракай. Мы не будем снимать программу «Алло, президент!»17, потому что здесь даже аппаратура пропала. Эти молодчики прямо сходу стали воровать. Пропали камеры, пропала аппаратура, разграбили все, что касается телекоммуникаций. Пропали провода, разграбили…
А что бы было дальше? Они за один день все здесь растащили…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Представь себе, что бы они за месяц натворили? (Смеются.)
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ничего бы не осталось. За один день пропало оборудование.
Мы хотим провести там, где дислоцируются парашютисты-коммандос Бадуэля, пресс-конференцию. Я приглашаю всех представителей прессы, потому что сегодня я не смог ответить на все вопросы из-за недостатка времени, и потому что я должен был выйти на балкон, чтобы поговорить с народом. Тогда я сказал им, что завтра в полдень там, где дислоцируется спецподразделение парашютистов, потому что теперь они стали символом контр… Я это называю контрконтрреволюцией.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. И символом верности, и отваги, и рассудительности, и много другого!
Их действия были обречены на поражение с того самого момента, как только одно подразделение выступило против них, потому что у них не было войск, они бы не послушались приказа выступить против своих товарищей там. Они солгали… Я это понял, как только первое подразделение, да такое подразделение как это, встало на твою защиту, поскольку у них не было сил, которые бы могли его подавить. C этого момента они были обречены.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, это то, что называют виртуальной страной. Они думали, что с помощью медийной кампании и виртуально смогут пренебречь реальной, боевой страной – ты знаешь, какой это народ…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да. И что солдаты станут сражаться между собой ради того, чтобы защитить этого смехотворного типчика, которого усадили в президентское кресло.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Они думали, что ради этого солдаты будут умирать и сражаться против своих товарищей.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, Фидель, это целая история. Я тебе перешлю…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нужно собрать все данные.
Здесь мы соберем всю информацию, которая у нас есть, а ты там у себя тоже все собери.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, и теперь надо будет это внимательно прочесть и дать новый импульс революционному процессу.
Знаешь, я говорил себе… в тот день, когда меня увезли, и мне, конечно, было очень грустно, понимаешь? Проклятье! Меня там держали одного взаперти.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Послушай, мы здесь переживали не меньше тебя. Нам было за тебя так горько!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Знаешь, что? Я… может быть, если в итоге − говорил я себе: «Ладно, если в конце концов мне придется уехать из Венесуэлы, то я уеду на Кубу. Нет…»
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Я думал, – как я уже говорил – что это будет не так скоро, знаешь?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Я даже и не думал, что развязка наступит так стремительно.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Так и я тоже.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Я тебе сказал: «Ты должен сохранить свою жизнь и сохранить самых преданных тебе людей».
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Конечно, я тоже думал, что, может быть, несколько месяцев, к концу года… понадобится время организовать – ты знаешь – реакцию патриотов. Но эти ребята…
Я им сказал сегодня: «Проклятье! Ни дня не дали отдохнуть в камере. Очень быстро вы меня освободили». (Смеется.) Это что-то удивительное, верно!
Мы будем собирать доказательства, материал, снимки….
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Я соберу все, все, все. Потому что у меня появились новые друзья, все те, кто…
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Конечно теперь мы должны быть внимательнее… Наши секретные службы, например, никуда не годятся, очень плохо работают! А верховное командование вообще поступило очень плохо, скверно поступило! Скрыли от меня кое-что. Я отдал им приказы, которые они то ли вообще не выполнили, то ли выполнили наполовину, то ли сделали так, как им показалось лучше. Эти фашисты оказывали на них давление. И они стали склоняться к тому, чтобы не принимать никаких решений.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Они заставили тебя занять оборонительную позицию. Кроме того, их ход с военными. С их стороны это был хороший ход – заставить военнослужащих делать заявления, делать заявления. Но, обрати внимание, это ведь еще один немаловажный довод в твою пользу, в вашу пользу, − то, что никто из них не был арестован.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Из кого − из них?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Из тех, которые делали заявления. Это довод в вашу пользу − то, что ни одного из военнослужащих, которые сделали заявления подрывного и конспиративного характера, не арестовали. То есть, в отличие от того, что сделали они за 48 часов или меньше, за 24 часа, выдержка, которую вы проявили, является аргументом и доказательством существенной разницы между гуманностью и благородством Боливарианской революции и тем, что сделали эти фашисты за 24 часа.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, это так.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Невероятно! Они упразднили судебную власть, распустили парламент, взяли на себя власть всех органов государственного управления, почти всех мэрий.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Я сказал: «Мне жаль этого человека! Если мне так трудно управлять страной, столько проблем, когда на мне только исполнительная власть, как этот бедняга сможет справиться со всеми полномочиями, которые он возложил на себя?» Да, но на самом деле они поступили очень неумело, неумело! Жажда власти…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Они бы сразу же перегрызлись между собой. Через три дня они бы все перессорились.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Они и так уже все перессорились. Генералы… А кому эту должность… Некоторые из них желали стать начальниками, а не получилось, обиделись, ушли и не пришли на церемонию. Из КТВ18 тоже никто не пришел, потому что этот господин Ортега19 хотел, чтобы его назначили вице-президентом, или еще кем, а они этого не сделали. Начались у них распри, и все стало рушиться очень быстро.
Да, но, это целая история, конечно.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Незабываемая! Мне довелось в своей жизни….
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Удивительная и незабываемая! Но, теперь надо со всем этим поступить так, как нужно, особенно, надо, чтобы мир узнал… Доказано, Фидель… То, что я тебе говорил: что я ночью, в тот день, когда меня увезли, и мне, конечно, было немного грустно – там, в камере, я говорил себе: «Проклятье! Кажется, верно, что практически невозможно осуществить революцию мирным путем, потому что, скольких усилий это стоило!» Я размышлял над всем этим, немного сомневаясь, да, сомневаясь. И сказал: «Да, но я уверен, что этот народ все это так не оставит, и молодые военные тоже, особенно они». Но они отреагировали моментально! Меня задержали, и они сразу же начали действовать против тех, кто здесь обосновался. (Смеется.)
Они проникли во Дворец, спрятались там, в коридорах, в подвалах, объединились в группы, установили связь с казармами. И, в общем, это разрослось и охватило всю страну.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Они работали как муравьи! Действовали на всех фронтах.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, и так смело! Они даже было задумали…. Мне рассказал один из ребят Военно-морского флота, который здесь со мной находится: «Мы вчетвером разрабатывали план, чтобы похитить этого старикана, Муссолини, и увезти его в Катию20, густонаселенный район, где живет около трех миллионов человек, самые бедные области, и заявить: „Мы хотим обменять его, вот. Если к нам не доставят Чавеса, то мы не отпустим отсюда этого дедулю“».
Слава Богу, что не пришлось прибегать к этому плану, а? И все завершилось, так, как ты знаешь. Но теперь нужно преобразовать многое, многое пересмотреть, верно? Исправлять.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Очень хорошо. Я чертовски рад, что ты проведешь день..! Я рад, что ты отменил также и это, думаю, что тебе надо отдохнуть, верно? Я не представляю, как бы ты справился, но к счастью, телевизионное оборудование пропало. (Смеется.)
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да нет же, я в Маракай поеду. Я должен туда съездить. Потом я посещу некоторые гарнизоны, которые не перешли на сторону противника, и некоторые населенные пункты.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ты не представляешь, как все это потрясло народ. Это позволило мне понять, до какой степени тебя здесь любит народ. Это было настоящее потрясение!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Я представляю, какое чувство горести они испытали.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нет, ты не представляешь! Я давно не испытывал такой горечи, как в тот день. Я хотел…. Ты знаешь, что я по своей натуре всегда был оптимистом и все такое, и мы стали действовать, потому что, как только я встал, наутро через некоторое время мне позвонила… Обычно, я сплю два или три часа, и в тот день я также лег примерно в шесть; в девять я встал и начал заниматься своими делами, а в 10 часов 2 минуты мне позвонила Мария. Вот как все было.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Нет, даже, знаешь что? Я подумал: «Чтоб меня! Если меня отвезут на Кубу, то я не смогу со спокойною душою людям в глаза взглянуть».
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, да.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Послушай!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Ну, ты знаешь, как только бы ты приземлился, другой самолет на всей скорости доставил бы тебя обратно. (Чавес смеется.) Конечно, на самолете, но были… Нужно хорошо разобраться, почему они устроили всю эту чертовщину. Ведь для того, чтобы отправить тебя… Да, почему они это устроили, потому что об их намерениях нужно думать самое худшее.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, я уверен. У них было тайное намерение, я уверен, что на Кубу они и не думали меня отправлять, я в этом уверен. Но им не хватило времени для осуществления этого замысла, потому что ответная патриотическая, боливарианская реакция последовала настолько быстро… И я старался выиграть время, выиграть время: это заявление об отставке, то что подпишу его, то что не подпишу, то подайте мне телефон. Я выигрывал время, потому что чувствовал их неуверенность, ты знаешь, по их взгляду, верно, по взгляду, по тому, что они много советовались между собой. Еще они спешили, им очень нужно было, чтобы я быстро подписал документ. А я все затягивал и затягивал, а потом адмирал сказал мне: «Ничего не подписывайте, говорят, что должен прийти Бадуэль и вас освободить». И тогда я почувствовал неминуемую победу.
Но, конечно, это не победа. Я думаю, что это скорее урок, урок, потому что нужно многое исправить, принять необходимые решения, которые до этого не принимались и которые…
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. А где генерал, который был там, в Фуэрте-Тиуна, во главе армии?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Ах, этот! Он под стражей в Фуэрте-Тиуна.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Он должен знать, в чем был план.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Конечно!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Нужно, чтобы они во всем признались. А другой… И те, которые встретились с тобой там, тоже должны все знать.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да. Завтра я, в общем, начну разбираться, постараюсь узнать все детали и буду принимать решения.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Окей.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Хорошо, брат.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Думаешь, ты сможешь уснуть после такого оживленного дня?
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Послушай! Я должен хоть немного поспать! Но это восхитительное оживление, от которого голова идет кругом.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да, да. Это удивительно!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Как будто я … У меня голова идет кругом от любви этого народа, но прежде всего, Фидель, это проявление солидарности, это солидарность с народом, который вышел на улицы без оружия. Конечно, их поддерживали военнослужащие-патриоты.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Но все началось еще с утра. С самого раннего утра потекла река народу, которая окружила базу. Там уже было много народу.
Итак, поздравляю тебя тысячу раз! Ты это заслужил!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Спасибо, брат. Было очень приятно с тобой поговорить!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Кажется, божественная десница ведет тебя.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. И народ. Бог и народ. Как ты там говоришь: «Аве, Пречистая Дева Мария!» (Главнокомандующий смеется.) Пречистая Дева Мария, как такое могло случиться!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Удивительно!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Но теперь мы должны стать сильнее.
Тебе шлют приветы Росита и Уго, он здесь со мной, внучка уже уснула. Мы все здесь.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Как хорошо! Будьте счастливы!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Передавай привет Фелипе и всем.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Они все, все, все приняли непосредственное участие.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Да, я представляю, сколько горьких минут вы провели. Я обещаю…
Только что мне звонил Каддафи21, он тоже очень рад.
Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ты из-за меня больше никогда бы не испытывал такой испуг и огорчение.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Хорошо! Но, помимо с огорчения, нам выпала также честь стать свидетелями самых удивительных вещей!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Хорошо. А мне – испытать их на себе.
Надеюсь скоро увидеть тебя, ладно?
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Да. Мы должны встретиться. Хорошо!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Хорошо, Фидель.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Чтобы поговорить на эту тему. Это самый важный вопрос для нас сейчас, это то что нас сейчас интересует.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Это так.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Окей.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Обнимаю тебя, брат, обнимаю.
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Я тоже тебя обнимаю.
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Всегда до победы!
ВЕРХОВН. ГЛАВНОКОМАНД. Всегда до победы!
ПРЕЗИД. ЧАВЕС. Обнимаю тебя, брат.
Боливар исполнил обещанное. Более ста лет спустя он возродился в облике Чавеса, верный своему обещанию вернуться тогда, когда проснется – и на этот раз с гораздо большей силой – самосознание народа Венесуэлы.
Со своей стороны, я не хотел занимать ни миллиметра страниц газеты «Гранма», поэтому я попросил издать приложение к официальному печатному органу нашей Партии.
Фидель Кастро Рус
«27» марта 2014 года
16 часов 40 минут
1 Строки из «Песни Боливару» (исп. «Un canto para Bolívar») Пабло Неруды. Перевод с испанского на русский Ольги Равченко. – Прим. пер.
2 Боливар, Симон (1783-1830) − руководитель борьбы за независимость испанских колоний в Южной Америке. Еще при жизни был наречен званием Освободитель Америки (исп. El Libertador de América). – Прим. пер.
3 Фелипе Рамон Перес Роке − министр иностранных дел Кубы в 1999−2009 гг. – Прим. пер.
4 Герман Санчес Отеро – в 2002 году посол Республики Куба в Венесуэле. – Прим. пер.
5 Федерация торговых и производственных палат и ассоциаций Венесуэлы – прим. пер.
6 Члены политических партий периода IV Республики в Венесуэле: АД – Демократическое действие (исп. Acción Democrática (AD)); «Копей» – Комитет независимой избирательной политической организации (исп. Comité de Organización Política Electoral Independiente (COPEI)). – Прим. пер.
7 Революционное боливарианское движение − 200 (исп. Movimiento Bolivariano Revolucionario − 200, MBR-200) - ультралевое военно-революционное движение, основанное Уго Чавесом в 1982 году для содействия победе идей Боливарианской революции в Венесуэле и во всей Латинской Америке. – Прим. пер.
8 «Отечество для всех» (исп. Patria para Todos, PPT) – левая партия Венесуэлы, основана в 1997 году группой членов партии «Радикальное дело», поддержавших выдвижение в президенты Уго Чавеса. – Прим. пер.
9 Движение к социализму (исп. Movimiento al Socialismo, MAS) – левоцентристская социал-демократическая (ранее левосоциалистическая) партия в Венесуэле, основанная в 1971 году в результате раскола в Коммунистической партии Венесуэлы. – Прим. пер.
10 Коммунистическая партия Венесуэлы (исп. Partido Comunista de Venezuela, PCV) – марксистско-ленинская партия в Венесуэле, основанная в 1931 году. – Прим. пер.
11 Валенсия – столица штата Карабобо в Боливарианской Республике Венесуэла. – Прим. пер.
12 Орчила (исп. La Orchila) — остров в Карибском море, принадлежит Венесуэле. Находится в 180 км к северу от Каракаса. На острове расположена военно-морская база ВМС Венесуэлы и резиденция президента Венесуэлы. – Прим. пер.
13 Текст Уго Чавеса от 13 апреля 2002 года «Народу Венесуэлы… // (и заинтересованным лицам) // Я, Уго Чавес Фриас, венесуэлец, // президент Боливарианской Республики // Венесуэла, заявляю: // Я не отказался от законной власти, // данной мне народом. // Навсегда!!!» − Прим. пер.
14 Хосе Висенте Ранхель Вале – в апреле 2002 года министр обороны Венесуэлы. – Прим. пер.
15 Чарльз Шапиро − посол США в Венесуэле в 2002 году. − Прим. пер.
16 Дворец Мирафлорес (исп. Palacio de Miraflores) − официальная резиденция президента Боливарианской Республики Венесуэла. – Прим. пер.
17 С 23 мая 1999 года в радио-, а затем и телеэфир, выходила воскресная программа «Алло, президент!» с участием президента Венесуэлы Уго Чавеса, в которой обсуждались темы, представляющие национальный интерес. – Прим. пер.
18 КТВ – Конфедерация трудящихся Венесуэлы (исп. Confederación de Trabajadores de Venezuela, CTV) − одно из ведущих профсоюзных объединений Венесуэлы. Основана в 1947 году. Традиционно является союзником социал-демократической партии Демократическое действие, в целом следуя её политике. – Прим. пер.
19 Карлос Ортега – президент Конфедерации трудящихся Венесуэлы. – Прим. пер.
20 Катия-ла-Мар - населенный пункт в штате Варгас, Венесуэла. – Прим. пер.
21 Муаммар Мохаммед Абдель Салям Хамид Абу Меньяр аль-Каддафи − ливийский государственный и военный деятель, политик и публицист; де-факто глава Ливии в 1969−2011 годах. – Прим. пер.