Я знал доклад товарища Рауля Шестому съезду Партии.
 
Он показал мне его несколькими днями ранее по собственной инициативе, как делал это со множеством других вопросов без моей просьбы, потому что, как я уже объяснял, я передал все свои посты в Партии и в правительстве в Обращении от 31 июля 2006 года.   
 
Это был долг, который я выполнил, не колеблясь ни минуты.
 
Я знал, что состояние моего здоровья серьезное, но был спокоен: Революция будет идти вперед; то не был самый трудный ее этап после исчезновения Советского Союза и социалистического лагеря. Буш находился на троне с 2001 года и назначил правительство для Кубы, но наемники и буржуазия опять остались с чемоданами и сундуками в своем золотом изгнании.
 
У американцев, кроме Кубы, была теперь другая Революция в Венесуэле. Тесное сотрудничество между обеими странами тоже войдет в историю Америки как пример огромного революционного потенциала народов общего происхождения и общей истории.
 
В числе многих пунктов, рассмотренных в проекте Доклада Шестому съезду Партии, одним из наиболее заинтересовавших меня был пункт, связанный с властью. В нем текстуально говорится следующее: «…Мы пришли к выводу, что рекомендуется ограничить выполнение основных политических и государственных должностей как максимум двумя последовательными периодами по пять лет. Это возможно и необходимо в нынешних обстоятельствах, очень отличающихся от обстоятельств первых десятилетий Революции, когда она еще не была прочной и, с другой стороны, подвергалась постоянным угрозам и актам агрессии».  
 
Эта идея мне понравилась; то было вопросом, над которым я много размышлял. Привыкнув с первых лет Революции ежедневно читать сообщения информационных агентств, я знал о развитии событий в нашем мире, об удачах и ошибках партий и людей. Этому есть множество примеров в последние 50 лет.
 
Не буду приводить их, чтобы не быть слишком пространным и никого не обижать. Я убежден, что судьба мира могла бы быть в этот момент весьма иной, если бы не ошибки, совершенные революционными лидерами, блиставшими своими талантами и заслугами. Я также не строю иллюзий в отношении того, что в будущем задача будет проще, совсем наоборот.      
 
Я просто говорю то, что считаю, на мой взгляд, элементарным долгом кубинских революционеров. Чем меньше страна и чем труднее обстоятельства, тем больше она обязана избегать ошибок.
 
Должен признаться, что в действительности меня никогда не беспокоило, какое время я буду исполнять роль Председателя Государственного совета и Совета Министров и Первого секретаря Партии. Кроме того, с момента нашей высадки я был Главнокомандующим маленького войска, которое позже так выросло. Со времен Сьерра-Маэстры я отказался от выполнения обязанностей временного президента страны после победы, которую, как я предвидел с ранних пор, одержат наши силы, будучи они в 1957 году еще достаточно скромными; я сделал это, потому что амбиции в связи с этой должностью уже препятствовали борьбе.
 
Меня почти что заставили занять пост премьер-министра в первые месяцы 1959 года.
 
Рауль знал, что в настоящее время я не принял бы никакого поста в Партии; это он всегда называл меня Первым секретарем и Главнокомандующим – функции, которые, как известно, я передал в указанном Обращении, когда серьезно заболел. Я никогда не пытался и физически не мог их выполнять, даже когда значительно восстановил способность анализировать и писать.
 
Однако он никогда не переставал делиться со мной своими идеями.  
 
Возникает другая проблема: Организационная комиссия обсуждала общее число членов Центрального Комитета, которое должна была предложить Съезду. Очень разумно она поддерживала идею Рауля, чтобы среди членов Центрального Комитета было увеличено присутствие женщин и потомков рабов, происходивших из Африки. Оба сектора были самыми бедными и эксплуатируемыми капитализмом в нашей стране.  
 
В свою очередь, некоторые товарищи по причине своего возраста или здоровья уже не могли бы много работать в Партии, но Рауль считал, что для них было бы очень тяжело, если бы их исключили из списка кандидатов. Я не колеблясь предложил ему, чтобы этим товарищам не отказывали в такой чести, и добавил, что самое важное – чтобы меня не было в этом списке.
 
Думаю, что я получил слишком много почестей. Я никогда не собирался прожить столько лет; враг сделал все возможное, чтобы этому помешать; бессчетное число раз он пытался меня уничтожить, и  часто я «сотрудничал» с ними.
 
Съезд шел в таком ритме, что у меня даже не было времени передать ему ни слова по этому вопросу до того, как я получил бюллетени.
 
Около полудня Рауль прислал мне бюллетень со своим помощником, и таким образом я смог воспользоваться своим правом на голосование в качестве делегата съезда – честь, предоставленная мне членами Партии Сантьяго-де-Куба, о которой я ничего не знал. Я голосовал не механически. Я прочел биографии новых предложенных членов. Это прекрасные люди, некоторых из которых я узнал во время презентации книги о нашей революционной войне в Главной аудитории Гаванского университета, при контактах с Комитетами защиты Революции, на собраниях с учеными, с деятелями культуры и на других мероприятиях. Я проголосовал и даже попросил сделать фотографии того момента, когда я воспользовался своим правом.
 
Я также вспомнил, что мне остается еще довольно много, чтобы закончить историю о битве на Плая-Хирон. Я работаю над ней и обязался скоро ее сдать; кроме того, я задумал написать о другом важном событии, которое случилось потом.
 
И все это, прежде чем миру придет конец!
 
Как вам это нравится?
 
Фидель Кастро Рус
18 апреля 2011 года
16.55 часов