По мере того как разворачивались драматические бои в Кангамбе, мы замечали, что намерения врага шли намного дальше отдельной операции. В первую очередь надо было спасти кубинских интернационалистов и персонал 32-й бригады ФАПЛА.

В моем собственноручном письме, отправленном осажденным 7 августа, мы пообещали им, что спасем их, чего бы это ни стоило.

По воздуху была послана с Кубы десантная бригада. Если бы понадобилось, были бы использованы все наличные средства, поэтому мы призвали их сопротивляться, и так они и сделали. После выполнения задания по разгрому наступавших сил должны были быть немедленно приняты меры, чтобы разбить стратегические планы противника.  

Бландино в своих исторических исследованиях на основе собранных им доказательств и свидетельств восстанавливает намерения врага:

«Под огнем противника находится не только Кангамба. Одновременно он наступает с использованием артиллерии и минометов на Мунанго, Калапо, Темпуэ и Луэну – населенные пункты, расположенные к северу от деревни Кангумбе. Ему удается захватить только Кангумбе, от остальных мест он был отброшен. Стратегическая цель агрессора – отрезать провинцию Мошико и помешать прибытию подкреплений, чтобы затем захватить Луэну – город, который он намеревается провозгласить столицей так называемой «черной республики», отколотой от Анголы, и постараться, чтобы она была признана на международном уровне. Но ближайшая его цель – овладеть Кангамбой и взять в плен или убить находящихся там кубинских советников. Он делает ставку на политическое, моральное и психологическое воздействие подобного удара.»

«Дивизионный генерал Леопольдо Синтра Фриас:

«Их план – захватить это место, взять в плен восемьдесят два кубинца, которые находятся там, и увезти их, чтобы попытаться вынудить Кубу начать прямые переговоры с УНИТА без участия ангольского правительства.»

«Генерал Н’Далу:

«Поскольку УНИТА знает, что там есть кубинцы, она бросает большую силу, много человек, чтобы постараться взять их в плен и представить международной прессе, поэтому они намного усиливают свои действия. Мы очень тревожимся по этой причине, было бы очень плохо для всего, для борьбы, которую мы ведем, если бы были представлены кубинские пленные, а во-вторых, там также находятся и страдают наши люди.»

«Полковник Вамбу (при операции в Кангамбе он был начальником разведки ФАЛА – Вооруженных сил освобождения Анголы УНИТА; его свидетельство очень ценно):

«Участие южноафриканской авиации предусматривается прежде всего ввиду присутствия кубинцев. Это можно считать первым столкновением между объединенными силами Южной Африки и УНИТА и силами ангольского государства с поддержкой, которую оно также может получить. Присутствие кубинцев представляет собой особый стратегический интерес.»   

После того как противник подошел с запада и с юга, он наносит в Кангамбе главный удар сипами 12-й и 13-й полурегулярных бригад – двух из трех своих самых важных частей. Также действуют еще два самостоятельных батальона и одна рота специального назначения. Три тысячи человек. Мощная группировка имеет на вооружении от пятидесяти до шестидесяти орудий и минометов, семь многоствольных зенитных установок калибра 14,5 миллиметра - известные четырехстволки и переносные зенитные ракеты.   

Вышеупомянутый полковник ФАЛА добавляет:

«Если говорить в классических терминах, у нас на этом участке имеется бригада в расширенном порядке, поскольку это не только три пехотных батальона, это значительно расширенный личный состав, потому что хотя там нет, строго говоря, южноафриканских наземных войск в виде пехоты как таковой, существует компонент наблюдателей и наводчиков воздушного огня, а также персонал тылового обеспечения, помимо шоферов и так далее, можно говорить о людях в количестве до одного батальона. Можно говорить об одной обычной бригаде войск ФАЛА плюс два батальона – один специального назначения, другой обслуживания, плюс комбинированный батальон вспомогательного персонала тылового обеспечения, артиллерия, воздушное наблюдение, кроме офицеров-связных с южноафриканской стороны: офицеров разведки, военно-воздушных сил и других специальностей.»

«Подполковник Н’Гонго (помощник начальника штаба Вооруженных сил освобождения Анголы МПЛА):

«В тот самый день западная пресса начинает сообщать, что Кангамба окружена силами примерно в девять тысяч человек, в связи с чем рано или поздно она попадет в руки УНИТА.»
Бронеколонна, вышедшая из Уамбо, добавляем мы, укрепила Луэну достаточными силами, чтобы противостоять любой атаке Южной Африки в этом направлении, что было значительным шагом вперед. Между Луандой – столицей Анголы, на западе, и Луэной - главным городом провинции Мошико, лежало расстояние в 1 100 километров по дороге, что равно расстоянию между городом Гавана и Сантьяго-де-Куба. Мосты были взорваны бандами УНИТА. Караваны со снабжением и строители временных проходов для снабжения населенных пунктов двигались по этому пути с большим трудом; ключевые пункты надо было охранять.

Бронеколонна, вышедшая из Менонге, получила значительное подкрепление, и с ней южный фронт, благодаря новым танковым батальонам, присланным с Кубы, о которых уже упоминалось. Мы были сильнее. Но пришлось ждать еще четыре года и терпеть последствия ошибочной стратегии Константина, которая стоила жизни многим ангольцам.  

Советский советник прибыл в Народную Республику Ангола в конце 1982 года в качестве главы военной миссии своей страны. После окончания своей миссии он в 1985 году возвратился в Советский Союз и в 1987 году вернулся в эту африканскую страну на более высокий военный пост. Он был стратегом абсурдных наступлений на Джамбу на далеком юго-востоке Анголы, где находился предпологаемый командный пункт Савимби, в то время как банды УНИТА при поддержке Южной Африки действовали в муниципиях по соседству с Луандой, как я уже рассказывал в другие разы. Последнее из этих наступлений, результаты которых всегда были катастрофическими, привело однако к битве при Куито-Куанавале, ставшей началом конца апартеида, когда ангольские части, неся бессмысленные потери, начали отступать, и южноафриканская армия столкнулась с бригадой танков, с БМ-21 и кубинскими силами, посланными на защиту бывшей военно-воздушной базы НАТО.  

В этот решающий момент президент Анголы полностью поддержал нашу точку зрения. Более 30 тысяч ангольских солдат и 40 тысяч кубинских бойцов-интернационалистов, со своими офицерами и командирами, хорошо обученные и закаленные в борьбе, едва только замолкли последние выстрелы на далеком опорном пункте, начали наступление на юго-западе Анголы к южноафриканским линиям на границе Намибии. Большое число танков, противовоздушная ракетная артиллерия, другие виды оружия и соответствующий персонал – все это было прислано с Кубы.

С относительно небольшим числом самолетов МиГ-23 и нашими смелыми пилотами мы стали хозяевами в воздухе, но их было мало по сравнению с числом боевых самолетов Южной Африки. Советский Союз еще существовал. То была страна, более всех солидаризовавшаяся с Кубой. Высший пост в партии и государстве занял Горбачев. Я направил ему личное послание, прося срочно прислать дополнительно 12 боевых самолетов МиГ-23. Он ответил положительно.   

За несколько недель мы построили продвинутую взлетно-посадочную полосу на юго-западе Анголы, более чем в 200 километрах от того, что было самой важной оборонительной линией на этом направлении. Нашей главной проблемой была нехватка дополнительных цистерн с топливом для МиГ’ов. Было почти невозможно добиться, чтобы кто-нибудь поставил нам еще несколько. Но в любых обстоятельствах южноафриканские казармы на первой линии были в пределах нашей досягаемости, и, за исключением находившихся далеко боевых самолетов, там почти не было зенитных орудий. Несколько дополнительных цистерн позволяли нам наносить удары по расистам даже в Виндхуке, столице Намибии.

Однако у Южной Африки было семь единиц ядерного оружия, поставленного ей правительством Рейгана. Мы догадались по определенным сведениям, что это оружие может у нее быть, и заложили заряды взрывчатки у глухой стены крупной плотины на территории Анголы, построенной португальскими колониалистами почти на границе с Намибией, рядом с главными позициями южноафриканской армии в этой стране. В предвидении того, что они могут употребить это оружие против кубинских и ангольских войск, эти войска были развернуты так, чтобы противостоять возможной атаке такого рода. Не было ничего, что могло бы превзойти бескорыстный героизм бойцов-интернационалистов, решивших покончить с апартеидом.  

Южная Африка не устояла перед этим вызовом и начала переговоры после того, как получила первые удары на этом направлении, еще на ангольской территории. За одним столом в течение нескольких месяцев заседали американцы, расисты, ангольцы, советские и кубинцы. Там, в числе тех, кто отстаивал наше дело, был Константин. Я уже был с ним знаком, я старался, чтобы он не почувствовал себя униженным по причине наших разногласий и наших успехов. Он несомненно имел влияние среди военного командования славной советской армии. Его ошибки были самым важным вкладом в решение, принятое нашей страной, запретить расистам вторгнуться в Анголу и исправить политические ошибки, совершенные советским руководством в 1976 году.

Великодушные с противником в стратегических вопросах, мы решили наградить его орденом «Че Гевара». Он принял его с видимым удовлетворением. Его худшей ошибкой было не то, что он сделал раньше, а то, что он сделал потом. Советский Союз исчез, и Константин выступил с оппортунистическими заявлениями, клевеща на Кубу, которая поступила с ним так благородно. Профессиональный военный в Кангамбе, сторонник абсурдных инициатив, которые он предлагал, и изобретатель бесплодных наступлений на далекую Джамбу, он поддался антикубинской идеологии врага. У него не найдется много защитников среди его патриотического народа.
Константин был его военный псевдоним. Однажды я упомянул его настоящее имя, без фамилии, оно мне припомнилось в тот момент. Не хочу его повторять.

Савимби оставался верным своему духу авантюриста и наемника сначала на службе португальских колониалистов, затем южноафриканских расистов и наконец в прямой форме - американских империалистов. Когда опора апартеида была уничтожена самим южноафриканским народом и сокрушительным ударом, полученным в Анголе, американцы направили его под крылышко Мобуту, который сколотил состояние в 40 миллиардов долларов, грабя Заир. Европа наверняка хорошо знает эту историю. Савимби собирал алмазы в центральной и северной Анголе для себя и для УНИТА. Так он продолжал свою жестокую войну против ангольцев. Кубинцев там уже не было, они строго выполнили свой план постепенного отвода войск, когда на этот раз их миссия была полностью завершена.

ФАПЛА, превратившиеся в опытные и закаленные вооруженные силы, вывели из строя проамериканскую армию Савимби, поддерживаемую Мобуту. УНИТА не оставалось ничего другого как прекратить мятеж. Ангола сохранила свою независимость и целостность.

Надо, чтобы молодые интернационалисты и революционеры, способные чувствовать и действовать, собрали для истории страницы, которые был способен написать героический кубинский народ.   
РВС представляют собой неприступный оплот нашей Партии, армию мамби, которая на этот раз не была и никогда не будет разоружена.

Фидель Кастро Рус

14 октября 2008 года

11.36 часов